Клеймо сатаны

По стенам кабинета висели странные, пугающие картины и гравюры. Удивительные создания: сказочные и мифические существа с лапами хищных зверей и кожистыми крыльями, как у летучих мышей, мрачные пейзажи, фотографии старинных надгробий, фантастические здания, заброшенные храмы неизвестных богов…

Но того, ради чего Вероника сюда пришла – бюста Робеспьера, – здесь не было.

Неужели все напрасно? Неужели и она, и Юлия зря рискуют?

Вообще, с чего они решили, что Герман привез похищенный бюст к себе домой? Может быть, он его уже кому-то отдал – например, той таинственной Миледи или кому-то из ее ряженых спутников? Или просто спрятал в более надежном месте?

Ей нужно было обыскать квартиру, но в присутствии Германа об этом нечего и думать. А удалить его отсюда ей тоже не удастся…

Можно попробовать начать с кабинета, здесь много подходящих мест для тайника…

– Герман, милый, – проговорила она робко. – Ты не мог бы принести мне чаю?

– Чаю? – Он удивленно взглянул на нее. – С каких это пор ты пьешь чай? Ты всегда пила только кофе!

– Но сейчас я не хочу кофе! – капризным тоном проговорила Вероника. – Принеси мне чаю! Неужели это тебе так трудно?

– Я тебя просто не узнаю… – пробормотал Герман, но тем не менее ушел в кухню.

Вероника быстро оглядела кабинет.

Начать стоило с письменного стола.

Она выдвинула два верхних ящика. В них были только какие-то бумаги и документы. Нижний ящик был заперт, но там бюст никак не мог поместиться.

Осознав этот непреложный факт, она перешла к выстроившимся вдоль стен шкафам.

Два из них были с застекленными дверцами, за этими дверцами виднелись кожаные переплеты старинных книг. Вероника прочитала несколько названий – «Натуральная магия», «Мессмеризм и магнетизм», «Книга мертвых», «Молот ведьм». Остальные названия были на немецком и на латыни.

Убедившись, что бюста здесь нет, Вероника перешла к третьему шкафу. Он был старинным, из резного черного дерева. Дверцы его были закрыты. Вероника вспомнила про свою незаменимую булавку, поковыряла в замке, и – о чудо! – дверцы открылись.

В этом шкафу Герман хранил не книги, а какие-то странные предметы – на одной полке стояли колбы с заспиртованными зверьками, среди которых были крысы, летучие мыши и какие-то мелкие хищники, на другой – человеческие черепа с черными провалами глазниц, на третьей – странные приборы из медных колец и шестеренок.

Но бюста здесь тоже не было.

Вероника разочарованно вздохнула и присела на ступеньку кабинетной лесенки. Больше здесь не было мест, подходящих для тайника. Значит, Герман спрятал бюст не в кабинете, а в другой комнате. Но как обыскать его квартиру, если он не собирается никуда уходить?

В коридоре послышались шаги Германа.

Вероника вскочила с лесенки, чтобы вернуться в то кресло, где сидела перед уходом Германа. При этом она ушибла ногу. Чертыхнувшись, покосилась на лесенку…

И тут ее осенило.

Эта лесенка представляла собой раскладную конструкцию из резного дерева, предназначенную для того, чтобы подниматься к верхним полкам книжных шкафов. Ее можно было разложить на две или четыре ступеньки, можно было превратить в удобный табурет. Боковые деревянные поверхности закрывали середину лесенки от посторонних глаз.

А что, если…

Вероника покосилась на дверь, повернула верхнюю ступеньку на шарнире и заглянула внутрь…

И – о радость! Там, в полости лесенки, она увидела курносую бронзовую голову Максимилиана Робеспьера.

Дверь уже медленно открывалась. Вероника едва успела закрыть тайник и снова уселась на лестницу.

Герман вошел в кабинет с подносом в руках и подозрительно взглянул на нее:

– Что это ты сюда пересела?

– А что, нельзя? – ответила Вероника капризным тоном. – Ты превратил меня в куклу, в игрушку! У меня нет никакой свободы! Ты диктуешь мне каждый мой шаг!

– Раньше тебе это нравилось, – настороженно проговорил Герман. – Что с тобой? Я тебя просто не узнаю…

– Я и сама не знаю, что со мной… – пролепетала Вероника. – Мне все время хочется плакать… я так несчастна…

– Ты не беременна?

– Типун тебе на язык! – Вероника вскочила. – Только этого мне сейчас не хватало!

– Ты хотела чаю, – напомнил ей Герман.

Она взяла с подноса чашку, сделала глоток и вдруг выронила ее, вскрикнула от боли и принялась дуть на руку.

– Да что с тобой сегодня? – раздраженно проговорил Герман. – Ты капризничаешь, всем недовольна, у тебя все валится из рук… ты точно не беременна?

– Да нет, не беременна… – прохныкала Вероника. – Но я ошпарила руку… зачем ты принес такой горячий чай?

– На тебя не угодишь!

– Я ошпарила руку… – повторила Вероника. – У меня будут волдыри… это ужасно… – И она залилась слезами.

– Ты знаешь, что я не выношу женских слез! – раздраженно проговорил Герман. – Прекрати!

– Принеси мне перекись водорода! – проговорила Вероника сквозь слезы. – У тебя есть перекись? Принеси мне ее. Скорее! Если обработать ожог перекисью, волдырей не будет!

Ее расчет оказался верным: раздраженно шипя, Герман удалился на поиски перекиси, лишь бы не слышать ее рыданий и не видеть, как она размазывает по щекам несуществующие слезы.

Причем спешить с возвращением он наверняка не будет.