Читаем Клеймо дьявола полностью

Немного погодя он уже снова шагал по городу. И снова, как и утром, топал мимо прудов к Альтенауер-Экк. Здесь стояли скамейки, и он, несмотря на пронизывающий ветер, уселся на одну из них. Надо было привести мысли в порядок. Когда он еще прощался с Мартой, ему в голову пришла идея. Очень простая: если бы удалось найти козла с отпиленными рогами, он был бы почти у цели. Козел привел бы его к убийцам неизвестной девушки.

Сложность заключалась только в том, что он не знал, с чего начинать поиски. В Кирхроде было изрядное количество коз, в хлевах и загонах, во дворах и на лужайках, некоторые даже держали животных в своих лачугах. Возможно, размышлял он, было бы разумнее начать от городской стены и по кругу обходить весь город. Метод, имевший преимущество еще и в том, что там, где следовало начинать, дома стояли не так густо. Сказано — сделано. Полон жажды деятельности, Лапидиус встал и направился к окраине города, зорко выискивая по дороге коз. Но уже через несколько шагов понял, насколько трудна его задача. Животных не было и в помине, лишь там и тут до его слуха доносилось блеяние. Неудивительно, успокоил он себя, он чуть ли не в центре города, а не за его чертой. Здесь животные свободно не разгуливают, их держат в закрытых хлевах, чтобы не сбежали.

Надо было начинать как-то иначе. Надо пойти к людям и поспрашивать. Но как это сделать? Нельзя же просто прийти в дом и сказать: «Здравствуйте, нет ли у вас козла с отпиленными рогами?» Нет, так не годится. Недолго думая, он подошел к ближайшему дому и постучал. Ему открыла служанка в помятом чепце и с недовольной миной на лице. Лапидиус поздоровался и изобразил приветливую улыбку.

— Я ученый, и для исследований мне нужны козлиные рога.

— А? Чё?

— У твоих хозяев есть козы?

— Нее, — она захлопнула дверь.

Лапидиус стоял как оплеванный и пытался справиться с негодованием. Кто задает дурацкие вопросы, такие же ответы и получает. И все же. Он не позволит так легко от себя отделаться. Он постучал снова.

Снова появилась служанка. Она собиралась что-то сказать, но Лапидиус опередил ее:

— Если у вас нет коз, то можешь хотя бы сказать, кто на этой улице их держит?

— А? Чё?

Девица звезд с неба явно не хватала. Но наконец до нее чего-то дошло. Она указала на несколько домов и назвала имена владельцев. Лапидиус постарался запомнить.

— А тебе случайно не попадался поблизости козел с отпиленными рогами?

— А? Чё?

— Ну ладно. Бог с тобою.

Он не слишком расстроился. В конце концов, не всякая служанка так туго соображает, а кроме того, он сэкономит время, если будет поначалу спрашивать, кто держит коз и есть ли среди них то, что ему нужно. Разумеется, вероятность, что кому-то его вопросы покажутся странными, была велика, но он понадеялся, что такой прозорливый встретится ему не раньше, чем он опросит множество жителей.

Именно этим он и занимался следующие несколько часов. Занятие это было не из легких, и, несмотря на его приличный вид, он часто натыкался на грубость. Сам себе он казался попрошайкой, бродящей от дома к дому. Кирхродцы были не самыми доброжелательными обитателями Гарца, готовыми прийти ближнему на помощь. Ближе к вечеру он уже был сыт по горло. Пришло время признаться, что он проиграл. Все, больше не сделает ни шага, не выслушает ни одного глупого замечания! Он остановился и перевел дух. Его взгляд упал на стену дома, увитую вечнозеленой розой. Согбенная старушка стояла и отстригала сухие ветки. Ну, хорошо, пусть она будет последней, к кому он еще обратится. Не ожидая ничего путного, Лапидиус подошел к ней и задал вопросы, которые задавал уже сотню раз.

Старушка склонила набок голову и повернулась к нему лицом. Оно было сморщенное, как грецкий орех.

— Безрогий козел, да-а-а… Безрогий козел, да-а-а…

Лапидиус откашлялся:

— Совершенно верно, козел без рогов. Не торопитесь, подумайте хорошенько.

— Да-а-а. Да-а-а, — старушка хихикнула. — Жутко смешно, как Нихтерляйнов козел бегает без рогов, хи-хи!

— Вы хотите сказать… — Лапидиус боялся поверить своей удаче, — …что видели козла с отпиленными рогами?!

— Хи-хи, да-а-а. У Ганса Нихтерляйна, сегодня поутру это было.

Сердце Лапидиуса забилось чаще:

— А где живет этот Нихтерляйн?

Узловатой рукой старуха махнула в сторону скромного домишки неподалеку:

— Вон там. Только Нихтерляйна сейчас нет… Еще с рынка не вернулся. Пуговицами там торгует, он же пуговичник. А вам очень нужен этот безрогий?

— Э… да, спасибо. — Лапидиус так обрадовался этой новости, что сунул старушке монету.

Как оказалось, Нихтерляйна действительно еще не было дома. Сколько Лапидиус ни стучал, на стук никто не открыл. Чуть пораздумав, он прошел за дом, во двор, где обнаружился ветхий хлев. Вход был прикрыт откидной крышкой. Лапидиус поднял ее и протиснулся внутрь. Ему пришлось сильно согнуться. Когда глаза привыкли к полутьме, он увидел козла. Тот стоял в углу вместе с двумя козами и, мощно двигая челюстями, жевал солому. Огромный, могучий самец был безрогим.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза