Клеймо дьявола

— Ааай! Пресвятаямадоннавместесовсемисвятыми! — Марта взвилась, словно в нее вселилось целое стадо бесенят. Каравай выпал у нее из рук и, покружившись, благостно улегся под столом. — Ооох, энто вы, хозяин! Дак откуда вы свалились? Уж второй раз за день напужали меня. Чё, не могли разбудить? — Видно, ноги не держали ее, и она снова плюхнулась на скамью.

Лапидиус не стал тратить время на объяснения, что пытался разбудить ее, а просто потопал вверх по лестнице, больше не обращая внимания на скрип ступеней.

— Фрея! Фрея!

— Да? — ее голос был больше похож на стон.

— Как ты?

Он зажег свечу и поставил ее перед дверцей.

— Я хочу пить.

— Разве Марта тебе не давала?

— Ну…

— Хорошо. Подожди, сейчас принесу.

Он вспомнил о собственных страданиях, как маялся от жажды во время своего восхождения, и ускорил шаг.

Марта все еще сидела у очага. Она уже настолько пришла в себя, что была в состоянии снять пробу со своей стряпни. Лапидиус не обратил на служанку никакого внимания, а, подхватив ведро, как вихрь, промчался мимо, к колодцу. Подле ворота стояла большая деревянная бадья, и он удивился, сколько требуется сил, чтобы вытащить ее наверх. Прежде чем оттащить ведро в кухню, он напился из него сам, долгими щедрыми глотками.

Немного погодя он уже снова был на верхнем этаже. Открыв дверцу, он опустился перед ней на колени. Ему навстречу ударил поток горячего застоялого воздуха. С каким удовольствием он поднял бы Фрею на руки и отнес ее на свежий воздух! Но курс лечения не позволял этого. Конрадус Магнус был добрейшим человеком, но каждый раз, когда Лапидиус молил выпустить его из камеры, он стоял неприступный, как скала.

Фрея, с впалыми щеками, беспомощно взглянула на него. От утреннего упрямства не осталось и следа. Лапидиус подсунул руку ей под голову и приподнял, чтобы напоить. Она жадно начала глотать.

— Ты храбрая девушка, — сказал он. — Шесть дней прошло.

Он снова опустил ее голову на тюфяк и закрыл дверь. Потом пододвинул сундук и сел.

— Но я тоже не терял времени. Теперь я знаю, что умершую звали Гунда Лёбезам. Тебе что-нибудь говорит это имя?

— Нет.

— Жаль.

Лапидиус другого ответа и не ожидал, ведь Фрея убеждала его, что не знает имени погибшей. Он заглянул в окошечко и увидел, что у нее от выпитой жидкости по всему телу выступил пот. Он пробивался сквозь толщу ртутной мази маленькими жемчужинами. Он порадовался. В потении и было все дело. Альфа и омега лечения сифилиса.

— Меня трясет. Весь день.

— Трясет?

Лапидиус знал, что озноб — непременный спутник лечения, ничего из рук вон в этом не было, причиной такого действия был hydrargyrum. Необычным было только то, что симптомы появились так рано. Однако каждый пациент реагирует индивидуально.

— Озноб — обычная реакция организма на ртуть, — успокоил он. — Это значит, что твой организм борется.

— Да.

— Ну, — он не знал, что еще сказать, — понадеемся, что наша терапия и дальше будет оказывать свое действие. Завтра утром Марта обиходит тебя как обычно. Я иду спать.

— Да. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Лапидиус спустился вниз и с удовлетворением отметил, что служанка уже ушла. В лаборатории все было на своих местах. Приборы стояли, как солдаты, ждущие приказа «в бой!». Приятная волна разлилась по всему телу: он снова дома. Он быстро разделся и в исподнем нырнул в постель. Уже в полудреме ему прислышался голос:

— Откуда взялся сифилис?

Лапидиус, медленно приходя в себя, вдруг осознал, что это голос Фреи. Он шел из отверстия в тепловом канале. Лапидиус перевернулся на другой бок, чтобы его губы оказались рядом с отверстием, и пробормотал:

— А я думал, ты давно спишь.

— Я могу спать целыми днями. И не могу. Всю скрючивает, и все болит. Что день, что ночь, мне все равно. Так откуда взялся сифилис?

Голос Фреи казался идущим из глубины глубин и таким чужим…

— Ты правда хочешь знать?

— Я должна. Если знаешь врага в лицо, легче с ним сражаться.

— Ясно. Тогда слушай. Насколько мне известно, есть два объяснения. Одно повествует о том, что Колумб привез его из своего первого путешествия в Вест-Индию. Ты о Колумбе слышала?

— Ну… слышала.

— Ладно. Как говорят, команда Колумба подцепила эту болезнь в Новом Свете. А после, когда матросы вернулись домой в Испанию, сами не зная того, заразили других.

— Хм. Так почему же болезнь называют «французской», если моряки были испанцами?

— Хороший вопрос. Да будет тебе известно, что болезнь пришла оттуда с войском наемников в итальянский Неаполь. Оно состояло под командованием французского короля Карла VIII. А от его войска зараза распространилась по всей Европе. Поэтому сифилис и называют «французской болезнью».

— Вон как.

— Второе объяснение возлагает ответственность за эпидемию… на звезды. Здесь речь идет об астрально определенной консистенции воздуха. Возбудители сифилиса, по теории, происходят из дурного воздуха, возбуждаемого определенным взаимодействием планет Сатурна, Юпитера и Марса. Противостояние этих планет наблюдалось anno 1484, то есть непосредственно перед эпидемией 1493 года.

— Первое мне как-то понятно, второе нисколько.