Клэй из Виргинии

– Именно поэтому твой отец вдвойне обеспокоен ходом моей беременности, – мягко произнесла Санни. – После рождения Одри у меня уже было два выкидыша, и Мак требует, чтобы на сей раз я была особенно осторожна. Ты ведь знаешь, чем старше женщина, тем больше риск. А теперь, когда суд над Бью грозит перерасти в скандальный процесс… Я даже и не знаю, чем это может кончиться.

– Кончиться что?

– Если ты выступишь против моего сына, у меня может произойти выкидыш, можно даже сказать, что это случится почти наверняка.

– Господи, Санни, вы не посмеете…

Санни ткнула сигарету в пепельницу, стоявшую у кровати, и холодно взглянула на Клэй:

– Если я потеряю ребенка по твоей вине, отец никогда тебе этого не простит, если, конечно, переживет это потрясение.

Глава 16

Погода на улице была пронизывающе холодной; даже за два с половиной года, проведенных в колледже Барда на севере штата Нью-Йорк, Клэй не сумела привыкнуть к здешнему климату. И все же, невзирая на перепады температуры, тут ей было гораздо лучше, чем в Виргинии, потому что в Нью-Йорке она хотя бы иногда могла заставить себя отвлечься от болезненных воспоминаний о прошлом.

Боясь за здоровье отца, Клэй, конечно же, пошла на сделку с Санни. Она согласилась отчасти подтвердить показания Бью, а Санни, в свою очередь, пообещала отправить сына в Калифорнию и заставить его пройти там курс психиатрического лечения.

На слушаниях Клэй заявила, что действительно была в амбаре и у них вышел спор с Блюджеем о лошадях. Когда Бью Йейтс вошел туда, то, неправильно истолковав происходящее, пришел в ярость. К тому же он был сильно пьян. Адвокаты Мака напирали на то, что Бью страдал «вьетнамским синдромом», о котором начинали тогда говорить в обществе. Эта болезнь, вызывая у человека внезапные приступы головной боли и галлюцинации, делала его неспособным управлять своими поступками. В итоге судья назначил Бью два года условно с обязательным прохождением принудительного психиатрического лечения.

Все эти события не прошли для Клэй бесследно: у нее началась депрессия, и они с отцом решили, что ей будет лучше уехать. Так вместо Виргинского университета Клэй попала в колледж Барда.

Стараясь как можно реже возвращаться в Виргинию, Клэй предпочитала проводить каникулы в Коннектикуте со своей лучшей подругой и соседкой по комнате, чернокожей девушкой по имени Гарнет Тернер. Но даже когда Клэй приезжала в Уиллоуз, ей почти не удавалось побыть с отцом наедине, потому что Санни старалась, чтобы все это время он был чем-нибудь занят. Их маленький сын, Кеньон Маккракен Фитцджеральд Пятый, был ласковым, милым ребенком, и, несмотря на то что поначалу его появление на свет вызывало у Клэй обиду и раздражение, вскоре она полюбила маленького брата и с удовольствием играла с ним. Чтобы возместить краткость их встреч в Уиллоуз, Мак дважды в год приезжал в Нью-Йорк, и они с Клэй проводили вдвоем неделю, а то и две, посещая бродвейские шоу и выставки живописи, посвященные лошадям и конному спорту. Санни ни разу не сопровождала Мака в этих поездках, Клэй же очень дорожила ими. Вот и сейчас она с нетерпением ждала встречи с отцом.

Натянув шарф на самый нос, Клэй брела по улице сквозь снежную метель, надеясь вовремя успеть на занятия по английской литературе, как вдруг сквозь завывание ветра ей послышались чьи-то торопливые шаги за спиной. Вздрогнув, Клэй обернулась.

– Слава Богу, это ты; а я повсюду тебя ищу! – Ее подруга, Гарнет Тернер, все еще задыхалась от быстрой ходьбы. – Тебе надо немедленно лететь домой – у твоего отца сердечный приступ!

Чтобы сократить время, Клэй пришлось сперва добираться до Ла-Гурдиа, затем на рейсовом автобусе до Вашингтона и уже оттуда лететь на самолете. Когда она наконец оказалась на месте, в аэропорту ее дожидались Нелл и Бак Смит, чтобы как можно скорее доставить в клинику Виргинского университета.

– Как папа? – обняв друзей, первым делом спросила она.

На глазах Нелл выступили слезы.

– Ничего хорошего. – Бак опустил голову. – Жизнь еще теплится в нем, но…

– Что говорят врачи?

Нелл заморгала, пытаясь стряхнуть непрошеную влагу с ресниц, и глубоко вздохнула.

– Всегда остается надежда на чудо.

– Значит…

– Доктора считают, что его шансы почти равны нулю, – мрачно произнес Бак.

В клинике Клэй застала Санни, бледную и похудевшую. С ней были Одри, Нона, Пит и еще несколько работников фермы. Обменявшись с Клэй негромкими приветствиями, все вновь погрузились в молчание, дожидаясь вестей от доктора, который неотлучно находился у постели Мака.

Дверь распахнулась, и на пороге показался седовласый старик с выдающимся вперед тяжелым подбородком.

– Как он? – Все невольно подались вперед.

– Пока в сознании. Он хочет видеть дочь. Даю вам минуту или две, он слишком слаб.

Клэй с трудом поднялась, чувствуя, что сама едва держится на ногах; в ее округлившихся серых глазах застыло страдание.

Мак Фитцджеральд лежал, окутанный трубками и проводами; его ввалившиеся глаза были закрыты, заметно постаревшее лицо казалось бесцветным. Когда Клэй взяла его руку, на нее повеяло могильным холодом.