Клей

Я – молчок. Топси, конечно, заносит, но в чем-то он прав. Гейл – кусок ебливого мяса, но я так думаю: тогда Голли именно это нужно и было, ведь он только откинулся с малолетки и был еще нераспечатанный. Вольно глумиться над батончиком «Марс» за столиком дорогого ресторана, а если ты в Эфиопии? Прикол, что именно я их и познакомил. Свел их, когда Голли из тюряги вышел. Прямо Купидоном себя чувствовал, ну, подогнал, во всяком случае, Голли телочку.

Что тут поделаешь, если твой лучший друг – дебил.

Нижепоясные проблемы, которым нет решения

Ебля и чувство вины неразлучны, как фиш-энд-чипс. Чувство вины и хорошая ебля. У нас в Шотландии вина бывает католическая и кальвинистская. Может, поэтому экстази стало здесь так популярно. Я говорил об этом с Карлом как-то в пабе, но тот завел шарманку, мол, недозволенные удовольствия во все времена были слаще. Так оно и есть. Верность, моногамия всегда были моим слабым местом. Я всегда разделял любовь и секс, и с этим согласится большинство парней, но это же большинство предпочитает жить во лжи. Потом все выходит наружу, и начинаются серьезные проблемы.

Виви, маленькая шалунья, я люблю ее. Мама моя ее ненавидит, считает, что она виновата в нашем с Люси разводе. На самом деле это совсем не так. Мама просто бесится, что фриц от нее съебал. Я счастлив до жопы, что она избавилась от этого мусора. Ну да, я люблю Вивиан, но вот что я заметил: после полугода совместной жизни мне снова хочется других девок.

Не могу я изменить свою природу. Хотя бывает, я смотрю на Виви, когда она лежит возле меня после любви, мягко погружаясь в дрему, и чуть не кричу, так хочется быть другим.

Не бывать этому.

Вернувшись, я застал маму дома, она накрывала на стол.

– Привет, – говорю.

Ноль внимания. На кухне стоит такой грохот: дверцы серванта хлопают, кастрюли, сковородки звенят, что-то затевается. Это в воздухе чувствуется, как там поет этот ослик: в вечернем воздухе я чувствую не-е-что… о, еее…

И опять сучий салат, и картошка не жареная, а вареная. Уж чего терпеть не могу, так это салат. А она еще свеклы поверх навалила, так что вся жратва в пятнах!

Я всего-то пропустил пару мокреньких с Карлом, Топси и Софт Джонни, но старушка все учуяла. Она жуть как не любит, когда пьют днем. А я так считаю, удовольствия нужно хватать сразу, на месте.

– Чего морду корчишь? – спросила она. – Отличный салат, полезный! Тебе нужно больше зелени. Нельзя питаться только рыбными ужинами из забегаловок! Жареная рыба да кура! От такой жратвы не только человеку, зверю схужеет.

Это навело меня на мысль о том, с каким удовольствием я бы сейчас запитал цыпленка с лимоном и жаренного с яйцом риску. Вместо этого кала. Цыпленка с лимоном у нас китайцы классно готовят.

– Не люблю я салат. Пусть кролики его жрут.

– Вот станешь приносить домой приличную зарплату, тогда и будешь выбирать себе меню.

Да она охуела. Когда у меня лаве на кармане, я всегда стараюсь ей подогнать.

– Ну, это уже совсем никуда не годится. Я предлагал тебе деньги еще на прошлой неделе, двести фунтов, бля, так ведь ты ж не взяла!

– Конечно, потому что знаю, откуда ты их взял! Знаю, откуда у тебя деньги берутся! – съязвила она, а я молча сел и употребил этот кал, положив меж двумя кусками хлеба. Тут она говорит: – Вчера я видела Люси с малышом в торговом центре. Мы с ней выпили кофе.

Прелестно, просто пиздец.

– Да?

– Да. Она сказала, что ты давно не приходил к ребенку.

– А кто в этом виноват? Стоит мне прийти к ним, что она, что этот здоровяк неотесанный такой мне прием устраивают, хоть стой, хоть падай.

Она ненадолго замолкла, а потом произнесла, понизив голос:

– Эта тоже звонила. Твоя Вивиан.

Я перезвонил Виви и сказал, что совсем забыл про турнир по снукеру, в котором обещал поучаствовать, и что мы увидимся завтра. А значит это то, что впервые с тех пор, как мы вместе, в первый раз со времени Кубка мира в Италии я играю налево.

Свобода выбора

Проблема никотина заметно обострилась, белая кнопка звонка отлично оттеняет желтое пятно на указательном пальце. Я нажимаю ее, и за дверью раздается гул. Когда она открыла – я остолбенел. За три часа с тех пор, как мы не виделись, она выкрасилась в блондинку. Не уверен, что это ей идет, но от новизны вздымается сам по себе. Я наконец обратил внимание на ее загар. Она ездила во Флориду с ребенком и Головастиком.

– Привет, – говорит, – заползай. – И проверила, нет ли в подъезде любопытных глаз.

– Ребенка к маме отвела? – спросил я.

– К сестре.

Я усмехнулся и погрозил пальцем.

– Если б я не знал тебя так хорошо, я бы подумал, что ты собралась меня соблазнить.

– Интересно, с чего это ты решил, – говорит.

– Твой новый имидж, мне он нравится… – начал я, но она расстегнула ремень, спустила и сдернула джинсы, топик она тоже сняла.