Клей

– Потому что так удобней потребителю, – ответила она уже с высокомерным раздражением.

Высокомерная сучка, тупорылая – пиздец. Не догоняет ни фига, что я просто время тяну.

– Что ж, таким, как я, от этого не легче. Меж тем есть люди, которые до сих пор спрашивают меня, почему соки-воды больше не развозят по району… особенно старушки, которым не выбраться из дома.

В таком духе я протянул какое-то время, но она – ни в какую. Сказала, что я должен принять предложенную мне работу, и все тут.

Я просто не мог себе этого позволить, вот в чем дело. Решающую роль играл фактор времени, а не деньги, хотя бабки предлагались даже не смешные. Наполнять бургеры за семьдесят пять пенсов в час? Но хуже того – потеря времени: сидеть в забегаловке, когда на воле можно делать реальные бабки. У меня нет времени на благотворительность. Тридцать семь часов в неделю заниматься этой фигней? В пизду.

Но я был вынужден согласиться. Надо отдать себе должное, я даже ходил туда первые два дня. Моим напарником был парнишка, рожа вся в прыщах, от которых он не скоро избавится, работая в месте, где даже окна покрыты пленкой жира. Наряженные в форму, как пугала огородные, мы продавали бургеры борзым алканам, тупым студентам и женушкам с детьми.

Но недолго.

В воскресенье вечером я сидел в пабе напротив забегаловки. Базара нет, у меня было полно свидетелей, которые видели, что я сидел там весь вечер, и готовы были подтвердить, какое потрясение я испытал, когда в паб влетел взбудораженный Джорджи Маккэндлз и сообщил, что в новой забегаловке, которую они открыли на моле, случился пожар. Тут же, понятно, послышалась сирена, и мы вывалили на улицу с кружками в руках посмотреть на фейерверк.

Получше гребаного телика будет.

Большим сюрпризом было, что копы не прижали меня сразу же. Они довольно быстро приехали на место происшествия и засекли меня, когда я стоял на улице возле паба.

– Это моя работа, понимаешь, – сказал я одному из копов, типа, я убитый горем. – Что я теперь буду делать?

Это услышал Ральфи Стюарт и говорит:

– Да, Терри, теперь тебе только и остается, что на большую дорогу, такие дела.

Я пришел туда на следующий день. Там не осталось и камня на камне. По развалинам ходили менеджер с чуваком из головного офиса и клерком из страховой компании. Он сказал нам, что заведение закрывается и что мы должны идти обратно на биржу, вставать на очередь. Когда я пришел туда, старая квакалка не удержалась от намеков. Чудо-юдо несчастное, ей в итоге всыпали за превышение полномочий. Это самый грамотный подход: работаешь под простачка, они вписываются, расслабляются, а ты сидишь, киваешь на все, как дубина деревенская, вот они и начинают борзеть понемногу. Тут-то ты и вскидываешь оба ствола. Какие прикольные у них становятся ебла, когда они понимают, что их сделали, что не на того нарвались, что перед ними не лох какой-нибудь, которого можно обсчитывать, а он еще «спасибо» скажет, а реально крутой чувак, который своего шанса не упустит.

Так вот я и кивал как мудак, пока она говорила:

– Забавно, мистер Лоусон, но это уже второй случай, когда место, где вы только приступили к работе, сгорает дотла. – Она не смогла сдержать победной ухмылочки.

Бинго!

Я переключился на вторую. Я просто выпрямился, сфокусировался на ней и глянул на нее, как Биррелл на соперника перед гонгом.

– О чем это вы?

– Я просто хотела сказать… – Она вся засуетилась, сразу изменились взгляд, осанка, голос, интонации.

Я посмотрел на нее, облокотившись на стол.

– Я-то просто хотел сказать, что прошу вас позвать своего начальника и повторить при нем то, что вы только что сказали. Уверен, что полиция также заинтересуется подобным заявлением. Кроме того, я, конечно же, должен связаться со своим адвокатом. О’кей?

Тут она вся на говно изошла, потела, пукала, пускала слюни, сердечко ходило ходуном, а ебло горело, как свеженадраенная сантехника экстра-люкс.

– Я… мне…

– Позовите его, – холодно улыбнулся я, энергично-настоятельно постучал по столу и добавил: – Или ее. Как вам будет угодно.

Итак, она прижала уши и позвала начальника. К тому моменту коровища, понятно, была в полнейшем шоке: начиналось все так буднично, давила себе какого-то ослика с окраин, а обернулось все кошмаром, как в фильме ужасов. Пятно дисциплинарного, бля, взыскания на безупречной характеристике. С такими пятнами намаетесь, миссис, они такие въедливые, ваш «Ариэль» с ними ни хуя не справится. Дело в том, что, даже если это устное взыскание, на следующем заседании аттестационной комиссии про нее скажут: «Этой жирной сучке, конечно, хватит злобы и извращенности, чтобы стать достойным инспектором собеса, однако ей недостает одного важного качества – заботы о посетителе, не умеет она лизнуть, когда нужно. Бросим дуру неумную на рутинную работу, пусть заполняет бланки, пока не появится возможность отправить ее на пенсию или уволить по сокращению штатов».

Так вот сучка получила нагоняй, а я – на горшке вымученное письменное извинение: