Клей

У меня матч завтра с утра. Не хочу, чтоб у меня ноги тряслись. Говорят, приедет человек из «Данди юнайтид» разведать, че-как.

Опять звонит.

Открывается почтовый ящик, и я слышу, как она приседает и вглядывается, нет ли в коридоре каких признаков жизни.

Хорошо б было пофачиться прямо здесь, скоротать вечерок. Но не хочется, чтоб она думала, что мы гуляем.

Да к тому же завтра футбол.

Я так и не подошел и смотрю, как она выходит из подъезда и идет по дороге.

Судью на мыло

Я побежал на середину поля за длинной подачей от Кенни, принял мяч, но не смог его как следует обработать. Мяч уходит, и на него выскакивает этот «фетовец». Мы сталкиваемся, я удерживаюсь на ногах, а он валится на газон. Судья дает свисток и назначает мне фол.

Вот урод.

– Ты сработал шипами, сынок, у меня на поле так не пойдет, – визжит он, – ты понял?

Я отхожу. Мы были на равных. Мрачваген.

– Ты меня понял? – повторяет он.

Я уже хотел сказать, что мы были в одинаковой позиции, но нет, даже не буду разговаривать с таким мудилой. Эти уроды думают, что они крутые, а на самом деле они просто старые пердуны, у которых и друзей-то нормальных нет, им нравится понукать молодыми парнями. Знаете таких. На них просто не стоит обращать внимания, не говорить с ними, и все. Им это ох как не нравится. Наш Блэки из школы – такой же. Этот мудак вчера совсем с катушек съехал, что он нам, мне, Карлу и Голли, устроил. Если б его поймал Макдональд или Форбз, досталось бы ему, а не нам. Если б они вели себя так со своими сверстниками, им бы тут же по зубам надавали. Они в курсе и поэтому упражняются на таких, как мы, чтобы почувствовать себя сильными и умными.

Знаете таких.

Короче, судья снова дает свисток, матч окончен, мы сделали их, шесть очков в плюс, потому что Салви не играл до середины недели. В раздевалке быстро собираюсь, сегодня ведь «Хибз» играют с «Рейнджерами» и атмосфера ожидается отличная. Мы будем биться, если, конечно, никто не наложит в штанишки.

На выходе я встречаю своего брата Рэба с друзьями, шатающихся вокруг поля после игры. Этот здоровый Алекс совсем не похож на мальчика из средних классов. Сеттерингтон. Он вроде как двоюродный брат Мартину Джентльмену или типа того, это, видать, у них семейное, все таких размеров невьебенных. Они сейчас в том возрасте, когда думаешь, что ты крутой, а на самом деле ты просто пацаненок, малой. Хорошо, что я закончил средние классы как раз перед тем, как в них перешел Рэб. Иметь в школе младшего брата под боком. Позориться перед друзьями и девчонками, сдохнуть можно. На холод мне все это нужно.

– Так-с, – говорю.

Мелкий напялил на себя мою старую куртку. Да я ее, наверное, отдал. Ему она все равно велика, прям висит.

– Идешь вечером на футбол? – спрашивает.

– Не знаю, – говорю, а сам треплю его за отворот куртки. Она еще вполне себе ничего. Видать, подарил я ее по пьяни. – Ты че здесь, ворон пугаешь?

Его друзья заржали. Мелкие эти – дикари.

– Смешно, – говорит и указывает на карман моей куртки. – А почему же у тебя шарф из кармана торчит?

– Ну да… мы еще не решили, пойдем или нет. Я взял его так, на всякий случай. Слушай, мне нужно ехать прямо в центр, я встречаюсь с Терри, Карлом и малышом Голли. Не отнесешь домой мой рюкзак?

Рэб щурится на солнце.

– Карл болеет за «Хартс», чего же он идет на «Хибз»?

Этот уродец просто мистер Вопрос. Всю дорогу «а почему» да «отчего».

– У него выходной. «Хартс» на выезде в Монтрозе или еще где-то играют в этой своей недолиге. Он не смог поехать, вот и идет с нами.

– Мы тоже пойдем, так-то, Рэб, – говорит Алекс Сеттерингтон и, повернувшись ко мне, спрашивает: – А вы будете махаться с чуваками из Глазго?

На это я сурово вперился в веснушчатое лицо молодого задиры. А этот щекастый стоит и лыбится на меня как ни в чем не бывало. Я взглянул на Рэба, потом опять на Сеттерингтона и увидел, как за ним по дороге идет Мэкки, а за ним увиваются Кейт Сайм и Доджи Уильсон, все только потому, что он забил тут парочку голов и числится среди претендентов на место в «Хибз». Я б никогда не стал лизать ему зад.

– А кто сказал, что мы собираемся биться на матче?

– Не знаю, так говорят, – отвечает Сеттерингтон, а сам улыбается, совсем забурел, молодой.

– Не стоит верить всему, что говорят.

– И где вы встречаетесь? – спрашивает Рэб.

– Тебе-то чего, – говорю и всучаю ему рюкзак, – просто отнеси это домой. Вы с отцом идете на матч?

Рэб покачивается на пятках, потом говорит:

– Может быть, точно не знаю.

Не пойдет ни с отцом, ни с кем другим, это стопудово. Так же точно ни отец, ни мама не знают, что он вообще ходит на футбол. Они не разрешили бы ему пойти ни на «Рейнджеров», ни на «Хартс», ни на «Селтик», ни на одну игру большого кубка. Я помню, как они и со мной такие же были, – вот был мрачваген. Но я не хочу позорить его перед друзьями и выдавать его не стану, но потом надо будет с ним переговорить.

Он смотрит на меня недовольный, что ему придется тащить мой рюкзак домой, поворачивается и уходит.

На автобусной остановке два пацана из команды «Фет». Смотрят на меня.

– Ну че, – говорю.

– Да ничего, – бросает один из них.