Клей

– Секс-машина. Оттарабасить парня из Транента в сортире самолета уже на обратном пути. Из Транента! Лететь на другой конец света, чтоб заняться этим с чуваком из Транента! – с ужасом сказала Шарлин.

Тут она вздрогнула. Затем они туда и поехали, чтоб пофачиться. А у нее была всего одна случка, и то говенная. И теперь они станут это обсуждать.

Энджи закинула в рот жевачку.

– Да, но ты сама виновата, потащила ее на «Манумишн» в последнюю ночь, вот она там вся и промаслилась.

– Ну дак, когда эта парочка принялась совокупляться, я не знала куда глаза девать, – сказала Шарлин, вздохнув свободно, что по ней не прошлись.

Шела взглянула на нее и, потягивая водку с колой, замешанную еще в аэропорту Ньюкасла, рассмеялась:

– Как не знала: парнишке этому прямо под сраку!

В туалете Лиза оттянула по краям светлую шевелюру, чтобы добраться до темных корней. Пора уже подкрашивать. Сама она этим никогда не занималась, Энджи постарается записать ее на следующую неделю. Чтобы вовремя убрать секущиеся кончики и поддерживать волосы в приличном состоянии, нужен профессионал. Любыми средствами следует избегать домашних потуг, от которых волосы станут либо жирными, либо пересушенными.

От солнца у нее выступили веснушки. Лиза задрала кофту – осмотреть линию загара. Чтобы начать загорать без верха, потребовалась пара дней, и вот теперь, когда загар стал наконец ровным, нужно лететь домой на гребаном самолете, чтоб на следующей неделе пойти на работу в заебавший центр телефонных заказов в «Скотиш спинстерс». Увидимся на будущий год.

На будущий год сиськи будут загорать с первого же дня. Лизе всегда хотелось иметь сиськи побольше. Один задротыш сказал ей однажды: «Будь у тебя сиськи побольше, фигура была б идеальная». Отвесил, типа, комплимент, мать его. Она парировала, сказав, что, если б шланг у него был такой же длинный, как нос, он тоже был бы ничего. Ебырь тоскливый, у него тут же началась паранойя, он стал весь такой застенчивый и угловатый. Некоторые вставляли как надо, но когда их самих взъебывали – они стухали моментально. Хуже всех были красавчики: эгоцентричные зануды, нарциссы бесхарактерные. Но опять же, если перефачиться с уродами, страдала самооценка. Это, конечно, проблема, но из тех, что лучше иметь.

Малышка Шарлин в отпуске вела себя немного странно. Лиза подозревала, что все это было для нее немного слишком. Она удивлялась себе, с какой заботой отнеслась к младшей подруге. Когда они ходили в «Вест-Энд» в Сан-Антонио, она, как мама клуша, приглядывала за ней всякий раз, как разношерстная компания в шортах и футболках пастельных тонов подкатывала к ним, сверкая полными надежды глумливыми ухмылками. Среди таких всегда попадался какой-нибудь недоносок, который направлялся прямиком к Шарлин. Подруга ее была маленькой брюнеткой. Тип «темной ирландки», как она говорила, делал ее похожей на цыганку. Это с материнской стороны. Ее по всем меркам симпатичное лицо и богатый бюст предполагали живейшую сексуальность, но была в ней какая-то серьезность, какая-то неуверенность. Видно было, что все это ее смущает, хоть она и старалась вписаться изо всех сил.

Внизу, под окном вагона, проплывал Бервик. Сколько раз Шарлин видела этот городок из окна, и все равно он производил на нее впечатление. Помнится, как-то, возвращаясь из Ньюкасла с вечеринки, она решилась сойти и исследовать его. Городок оказался вполне приятный, но лучше всего смотреть на него из поезда.

Энджи толканула Шарлин локтем, когда та взяла у Шелы бутылку.

– Эта-то тоже не в себе, – она покосилась на Шелу, – почти такая же, как ты. Помнишь, как ты жарилась с тем чуваком в Бастере?

– Ах… да, тетка, – устало ответила Шела. Она не была в состоянии вспомнить, когда точно это было, зато почувствовала настроение Энджи.

– Да он был бухой!

Теперь Шела вспомнила. Лучше рассказать самой, чем выслушивать версию Энджи.

– Ну да, мы пошли к нему, но у него так и не встал. С утра я встаю, одеваюсь, а он такой весь игривый, присунуть хочет. Ну я его и послала.

– Это никуда не годится, – сказала Энджи, понимая, что это не та история, которую она имела в виду. Но так как она уже поднабралась и забыла оригинальную версию, эта тоже сойдет. – Ладно еще когда глаза залиты, но утром, по трезвянке, тем более ночью у него еще и не встал.

– Я и говорю. Это как спать с незнакомым. Будто я шлюха какая-нибудь. Я сказала, чтоб он отъебался, тебе дали шанс, сынок, но ты не смог его реализовать. А знаете, что она сказала, – Шела указала в сторону, куда ушла Лиза, – она сказала, что я сбрендила. Сказала, что нужно было дать ему утром. Я говорю, в пизду, мне пришлось восемь «даймонд-уайтс» заглотить, чтобы с ним поцеловаться. Не собираюсь фачиться с неизвестным уродом, у которого бодун вместо гондона.

В этот момент вернулась Лиза и в сомнении закатила глаза, проскальзывая на свое место рядом с Шелой.

Шарлин с тоской посмотрела в окно, когда поезд проезжал мимо бервикширского побережья.