Клей

– У меня в сумке лежала беговая одежда, так вот ее пришлось постирать, потому что вся она промокла и воняла, и похоже, что какая-то сука на нее нассала, – сказал он, понизив голос. – Это, наверное, тот кот, мешок с дерьмом, сука. Вот беспредел-то. Если только близко подойдет, пизды получит, точняк.

– Мы воспользовались гостеприимством, – заметил Голли, – так что не стоит бычить на хозяев, Билли.

– Я ни на кого не бычу. Если б я забычил, я б уже все знал наверняка. Костюмчик мой, пиздец… это никуда не годится.

– Мы должны будем отплатить им тем же – принять их в Эдинбурге, – говорю.

– Ага, в наш гадюшник, – отозвался Голли, – вот они порадуются.

– Да нет, – говорю, – у меня есть хата, у Билли тоже. Места достаточно.

– Ну конечно, у вас с Билли прелестные квартирки в центре, как я мог забыть об этом? – осклабился он. – И не ссал я на твой драгоценный костюмчик, еб твою.

Мы с Билли закатили глаза. Это на Голли не похоже.

– Что за хуйня, – говорю, – вы оба не с той ноги встали. Я уже почти соскучился по Джусу Терри.

Из кухни пришли Вольфганг и Марсия, они приготовили завтрак.

– Доброе утро, друзья… как дела? – спросил Вольфганг.

– Чтоб этот кот больше мне на глаза не появлялся, – заявил Билли.

– Простите… а что случилось?

Голли рассказал, что знал.

– Простите, – повторил он.

– А что мне твое «простите». – Билли занесло, Голли пихнул его локтем. – Понимаешь, костюм… мне же нельзя прерывать тренировки. Я должен хотя бы по пять миль в день пробегать.

Мы позавтракали и договорились, что останемся на неделю. Откровенно говоря, нам с Голли было совестно, что Билли так разнылся. Уж от него такого нытья ожидаешь в последнюю очередь. В общем, поехали мы в гостиницу за вещами. Мы с Голли приоткрыли дверь в номер Терри. Он лежал на кровати, перещелкивал каналы и, пока не увидел нас, имел довольно хитрый вид.

– Не помешали, Теззо, ты не дрочишь? – спрашиваю.

На лице заиграла очаровательная улыбка, брови взлетели.

– Есть среди нас мужчины, которым не приходится хвататься за член, чтобы кончить, сынок. За них это делают другие люди.

– Кто ж этот несчастный, которому ты заплатил, и во что он тебе обошелся? – спросил Голли.

Наш дорогой мистер Лоусон бросил на Голли такой испепеляющий взгляд, каким бы оборванца-гопника наградили на снобской вечеринке.

– Во-первых, он – это она, а во-вторых, вы скоро познакомитесь. Но если говорить о пидорах, хотелось бы знать – вы-то где были? Замутили трехсмычковый междусобойчик?

Мы рассказали ему про новый плейс и спросили, впишется ли он. Сначала он сомневался. Он склеил какую-то телку, собирался встретиться с ней попозже. Кроме того, у Терри был отчим-немец, которого он терпеть не мог, так что заодно он ненавидел всех немцев, кроме тех, что с мохнатками. Уж так у него была устроена голова. Однако, когда он услышал слова типа «большой дом» и «бесплатно», отношение к вопросу резко изменилось.

– А что, неплохо, больше лаве на бухыч останется. Если только это не слишком далеко от центра. У некоторых из нас в этом городе уже есть половые обязательства.

Биррелла достал этот гнилой базар. У него бой на уме. Раньше, правда, предстоящие выступления на ринге его не особо волновали. Он всегда был невозмутим, как шкаф. Что-то, однако, изменилось.

– Ты сказал, что тебе нравится эта гостиница, Терри. Мы приехали и устроились, а теперь… – Его нытье прервала зевота.

– Да бог с ним, Вильгельм, – сказал Терри, уж он-то своего никогда не упустит. – Брось, давай-ка соберем манатки и съедем из этого клоповника.

– У меня очень туго с бабками, Билли, – взмолился Голли, развернув свои фары на Билли.

– Ладно, тогда пошли, – согласился он, поднимаясь с кровати. Бедный Билли, совсем обессилел. Сбои в режиме, похоже, окончательно выбили его из колеи. Когда мы уже паковались (снова), он отвел меня в сторону. – Надо будет переговорить с Лоусоном, чтоб он вел себя как следует на новом месте. Не хотелось бы обыскивать его всякий раз перед выходом на предмет столового серебра.

Я думал о том же.

– Да нет, не может он так положить на гостеприимство, – осторожно заключил я, – но ты прав, мы будем отслеживать ситуацию.

Гостиничный персонал не был в восторге, когда мы сообщили, что съезжаем на неделю раньше.

– Вы забронировали номера на две недели, – сказал менеджер. – Две недели, – повторил он, подняв два пальца.

– Да, только у нас планы изменились. Прояви гибкость, приятель, – подмигнул Терри, натягивая рюкзак. – Будет вам небольшой урок. Вот и войну вы так же просрали. Иногда полезно бывает изменить планы, воспользоваться новой ситуацией. Планирование непредвиденных обстоятельств, мать твою.

Менеджеру совсем не весело. Он здоровый, жирный, с красной рожей, в очках и с зачесанной назад серебряной шевелюрой. На нем дорогой пиджак и галстук. Он больше похож на одного из приятелей моего отца из клуба «Горджи Би-эм-си», чем на айн Мюнхенер.

– Как же я сдам теперь эти номера? – заныл он.

Терри устало-раздраженно закачал головой: