Клеарх и Гераклея

Клеарх и Митрадат переговорили о невиданном доверии к ним царицы и согласились, что царица взяла с собой тех любимцев, которых было не жалконе жалко.

x x x

Вскоре Тирибаз оправился; царь осыпал его милостями, Тирибаз был все так же высокомерен с равными и почтителен к царю. Артхакшатра спросил его мнение о Клеархе. Тирибаз, однако, решил думать о собственных грехах, а не о поступках царя и считал, что получил за свои сомнения все, что заслужил. По совету Тирибаза и Парисатиды царь дал Клеарху и Митрадату сорок талантов и послал их во Фригию, чтоб они набрали людей и исправили несправедливость, причиненную Клеарху городом, а когда Клеарх расплакался и попросил не отсылать его, то царь растрогался и подарил денег вдвое больше.

x x x

Через две недели один из благодетелей царя, Мегабиз, по-персидски Багабухша, друг Оронта и враг Тирибаза, докладывал царю о важнейших делах в государстве и сказал:

- Лишь одна вещь крепит царство сильней, чем мир между подданными, и это - раздоры между врагами. Тирибаз и Анталкид выманили у тебя мир: Тирибаз думал лишь о том, чтобы беспрепятственно взимать подати с подвластной ему Ионии, а взамен отдал спартанцам всю Элладу! Я так полагаю, что нам надобно послать денег в Афины, в Фивы и в Коринф.

- Откуда же я возьму денег, - возразил царь, - если даже Вавилония в этом году принесла лишь восемьсот талантов?

А надо сказать, что Вавилония - богатейшая провинция царства и ежегодно приносит по тысяче талантов деньгами и столько же натурой. Подати Вавилонии брал на откуп дом Эгиби и последние три года платил восемьсот талантов. Дело в том, что земледелие в Вавилонии зависит от каналов, а каналы запущены.

- Впрочем, вот что, - проговорил царь. - Мать моя говорит, что люди Эгиби разоряют города и деревни и собрали много больше тысячи талантов, и обманывают меня. Кого бы мне туда послать?

Мегабиз поклонился и сказал:

- Главное между людьми - это доверие. Пошли зятя своего, Оронта. Он не раз уже ездил в Вавилонию и Заречье, и ничто от него не укроется.

Царь обрадовался совету и велел писать приказ. И пока дибиру писал приказ, царь сказал.

А р т х а к ш а т р а. Я рад, что Оронт и Клеарх помирились перед отъездом и что по моему настоянию Клеарх вчера угощал Оронта. Остался ли тот доволен?

М е г а б и з. Чрезвычайно, и домом, и садом, и надписью над входом, предостерегающей посланцев Аримана от проникновения в дом. Так и сказал: "Все в доме прекрасно, непонятно лишь, как, несмотря на надпись, входит в него хозяин? Ведь ему, чтоб походить на скорпиона, только что хвоста сзади не хватает". На что Клеарх возразил: "Клянусь Ахура-Маздой, это не удивительно, что у меня нет хвоста сзади, а вот у тебя, говорят, нет хвоста и спереди!"

А р т х а к ш а т р а. И это все, о чем они говорили?

М е г а б и з. Да, только на пиру хозяин ошибся и из чаши, которой ополаскивают рот, ополоснул руки. Оронт, возлежавший рядом, посоветовал: "Ополосни рот". А грек возразил: "Зачем? Разве я упомянул твое имя?"

Итак, Мегабиз докладывал о важнейших делах царства, а писец писал себе указ. И случилось так, что писец, заслушавшись рассказа о важнейших делах, по ошибке вместо "Оронт" написал "Клеарх". Царь стал читать и удивился.

- Надо переправить приказ, - в ужасе воскликнул Мегабиз. - Ты не можешь послать царским оком в Вавилон выскочку грека!

А р т х а к ш а т р а. Как ты смеешь мне перечить? Впрочем, ты прав: я пошлю вместе с ним Митрадата.

Тут с Мегабизом что-то случилось. Царь думал, он упал на колени, а тот, оказывается, потерял сознание.

Когда он очнулся, царь обнял его и сказал:

- Забудем это! Безумие - принимать ошибку дибиру за знак судьбы.

Мегабиз уговорил его не наказывать писца и ушел совершенно успокоенный. А царь, ужасаясь, думал: "Что же творится в Вавилонии?! Я непременно пошлю туда Клеарха и Митрадата, но тайно, под видом купцов, а все пусть думают, что они отправились во Фригию".

x x x

По-персидски дорога называется "paoi", это слово родственно греческому "понтос". Но так как у персов дороги пролегают не по морю, а по материку, то возят по ним не столько товары, сколько подати.

У морских дорог есть такая особенность: хороших людей они пропускают, а плохих топят. То же и с царскими дорогами: царские люди проходят беспрепятственно, а купцы платят подати. И Клеарх, и Митрадат ехали из Пасаргад в Вавилон под видом купцов снежными перевалами и зелеными долинами, и горы вокруг них, подобные буре, застывшей в вечности, то вздымались к небесам, то опускались к преисподней.

На середине пути они подъехали к двум горам, которые в древности дрались между собой, как бараны, подобно Симплегадам, однако не на суше, а на море. Симплегады остановились, когда мимо них стали плавать торговцы и горшечники, а горы, дерущиеся, как бараны, остановились по слову царя Дария, высекшего на них заклинания и учредившего налоги.