Классно быть Богом (Good to Be God)

Я вспоминаю свои постоянные неудачи дома. Как все-таки классно, что я теперь здесь! По-прежнему без гроша в кармане, но зато при деле. В религиозном бизнесе. На теплом солнышке.

Почему дома мне вечно сопутствовала неудача? Почему я не мог ничего добиться? И если вы скажете: “Тиндейл, старина, для того чтобы чего-то добиться, надо хоть что-то делать”, – я отве-чу: “А разве я ничего не делал?” На самом деле, я делал много чего. Я пытался устроиться на новое место. Проходил собеседования, заполнял бесконечные анкеты. Три месяца я изучал арабский – на случай, если меня возьмут на работу в Дубай. Три месяца я изучал чешский – на случай, если меня возьмут на работу в новый офис, открывшийся в Праге. Я ходил в надлежащий гольф-клуб, причем членство в клубе стоило очень недешево. Собственно, это меня и бесит. Я мог бы вообще ничего не делать, мог бы существенно сэкономить, и результат был бы точно таким же. Вернее полное отсутствие результата.

Рейнольдсы приходят поздравить меня с исчезновением Космо. Он уехал из города.

– Как вам это удалось? – спрашивают они.

Я скромно пожимаю плечами. Рейнольдсы принесли цветы для церкви. Огромный, яркий, явно недешевый букет. Лучше бы отдали деньгами. Мне давно нужно сменить гардероб. Подобрать себе что-то, что больше подходит под стиль Майами. Но все равно я доволен, что сделал доброе дело. Как говорится, пустячок, а приятно.

Возвращаюсь домой. Гулин с встревоженным видом бродит по саду.

У нее потерялся кот, Ориноко. Сбежал, когда строители меняли окна. Вообще-то я не люблю кошек, но Ориноко – хороший кот. Воспитанный и добродушный. Я даже гладил его украдкой, когда этого никто не видел. Ориноко, он что-то знает. Кошки несут в себе некую древнюю мудрость. Они знают какой-то секрет.

Хотя у меня никогда не было кошек, и сам я их не люблю, я авторитетно, со знанием дела заверяю Гулин, что ей не о чем волноваться. Даже не знаю, почему мы так любим уверенно рассуждать о вещах, в которых не понимаем вообще ничего.

Гамей звонит мне на мобильный.

– Тиндейл, слушай, такое дело… Я сейчас составляю себе расписание дел на ближайшую неделю. Мне там не надо выделить какой-то день на вступительную церемонию?

– Гамей? Ты меня вообще не слушаешь, да?

– Нет, сотрапего, я просто хотел уточнить… А то, если ты вдруг запланируешь что-то такое, а я в тот день буду занят, это получится нехорошо. Вот я и хотел под тебя подстроиться.

– Гамей, ты больше мне не звони. Никогда.

– Хорошо. Понял, понял. Полный тоталитаризм. Я только хотел сказать… если количество мест ограничено, ну, типа… если вы можете взять только кого-то одного… а двоих взять не можете… в общем, это не проблема. Мускат, он такой неосторожный. Когда чистит свой пистолет.

– Я сейчас вешаю трубку. Я тебя предупреждаю, чтобы ты понял: меня не слышно не потому, что связь неожиданно оборвалась. Просто я вешаю трубку.

Они с Мускатом ждут какой-то награды за то, что им удалось сделать что-то, как надо? Чего они ждут? Почетной медали? Комплекта формы? Брошюрку “Краткое руководство для начинающих бандитов, вступающих в международную преступную организацию”? Я не знаю, что делать с диджеями. Сначала мне показалось, что привлечь их к решению проблемы с Космо – это удачная мысль. И только теперь до меня дошло, что эта сладкая парочка может создать мне проблемы гораздо серьезней, чем Космо. Когда люди думают, что их обманули, им это очень не нравится. И особенно, когда их действительно обманули. Если Гамей с Мускатом узнают, что я никакой не дон Карлеоне, а просто-напросто проходимец из Старого света, мне может сильно непоздоровиться. У меня снова звонит мобильный.

– Тиндейл, привет, это Мускат. Я что звоню… ведь мы с Гамеем выполнили задание? Ну, ты помнишь… что ты нас просил… Как будто я мог забыть, что заказал им похищение. Видимо, меня считают крутым злодеем. Прямо-таки дьяволом во плоти. Я даже польщен.

– Я просто хотел сказать… мы действительно благодарны, что ты дал нам шанс. Спасибо, что вспомнил о нас, и знаешь… если вдруг надо будет кого-нибудь припугнуть… ну так, застращать по-серьезному… ты имей нас в виду… то есть, не нас, а меня. Мы в общем-то не обсуждали вопрос оплаты, но если что, я готов поначалу…

Я говорю Мускату, что придется чуть-чуть подождать.

– Делать что-то, оно несложно. А вот не делать вообще ничего – это гораздо сложнее. Может быть, я позвоню уже завтра. Может быть, через полгода. Если не сможете дождаться, если не сможете соблюдать дисциплину, значит, вы выбываете из игры.

Может, диджеи проявят-таки нетерпение. Или, может быть, их арестуют.

Когда у тебя есть работа, тебе волей-неволей приходится просыпаться в какое-то определенное время и подниматься с постели. И я считаю, что это плюс. Когда тебя ничто не заставляет вставать с постели, нередко бывает, что тебе очень трудно заставить себя подняться. Почти каждое утро я подолгу валяюсь в постели и усердно молюсь, хотя и не верю в Бога. Молюсь о том, чтобы все были счастливы.