Читаем Клан Чеховых: кумиры Кремля и Рейха полностью

– Тогда до встречи. Гастроли у нас заканчиваются через неделю. То есть в следующий четверг я уже буду в Берлине. Сможешь встретить? Ну и прекрасно… С визами у меня все в порядке, не волнуйся. Посольство поставлено в известность. Номера поезда и вагона я тебе телеграфирую. Не вздумай оповещать прессу, поняла? Все, целую.

Вот это сюрприз, подумала Ольга Чехова, продолжая держать в руке телефонную трубку. Сколько же мы не виделись? Лет пятнадцать?.. Да нет, уже шестнадцать… Так-так-так, в Ольге проснулась обычная деловая женщина, значит, у меня ровно неделя в запасе. Немало, но и не так уж много. Следует все тщательно спланировать, организовать… Начнем с того, что опаздывать к парикмахеру сегодня нельзя. После уже будет не до того…

Уже выходя из квартиры, она критически взглянула на состояние передней, вздохнула: все, с завтрашнего дня объявляется генеральная уборка всей моей обители!

* * *

Встреча с племянницей стала для Ольги Леонардовны непростым испытанием. Отдыхая после первого, поистине сумасшедшего дня в Берлине, актриса все никак не могла разобраться в своих чувствах и впечатлениях. С одной стороны, она по достоинству оценила жизненные успехи Оли-младшей. С другой… Разве можно было закатывать все эти торжества, этот умопомрачительный прием, который вчера устроила Ольга в ее честь?.. Ослепляли не столько размах, помпезность и роскошь, не праздничное убранство залов и сияние старинных люстр, сколько странная, чужая, неприятная публика, которая вилась вокруг ее племянницы…

Безвкусно разнаряженные, кичащиеся своими бриллиантами дамы, серая масса германских генералов, мрачных, как тевтонские рыцари, дипломаты и посланники в строгих фраках, какие-то неведомые актеры, писатели, ученые, художники, напыщенные банкиры, чванливые чиновники, все эти малоприятные люди бесконечной чередой, друг за другом, подходили к хозяйке вечера и ее гостье, вежливо знакомились с Ольгой Леонардовной, выражали свое восхищение ее талантом, который унаследовала ее племянница, фрау Ольга…

Какой-то крупный, перекормленный, лощеный сановник подошел к ним в сопровождении целой свиты. Вручил цветы, пожал аристократично протянутую для поцелуя руку фрау Книппер, кисло улыбнулся и что-то сказал. Растерянная актриса даже не разобрала, что именно, да это было и неважно. Тем более что, когда он отошел, Ада шепнула тетушке:

– Тетя Оля, это сам Геринг.

О, Господи! Этого еще не хватало… Слава богу, никто из наших этого не видел.

В этот момент сияющая Ольга Чехова впорхнула в зал. Обняв тетю, она, пользуясь вниманием притихшей публики, торжественно объявила:

– Господа, только что звонил рейхсканцлер Адольф Гитлер. Он передает искренние приветствия Ольге Книппер-Чеховой и свои искренние сожаления, что в силу ряда обстоятельств не может присутствовать на приеме.

– Хайль Гитлер! – тут же воскликнул какой-то подвыпивший генерал и вздернул руку над головой.

Тут же партийное приветствие в честь фюрера подхватил довольно слаженный хор голосов.

* * *

…Да неужели она все-таки добралась в этот богом забытый Баденвейлер?!.

Хотя отчего же «богом забытый»? Как раз наоборот: очаровательный, просто кукольный, сияющий чистотой курортный городок, приютившийся в живописной долине, окаймленной лесистыми шварцвальдскими горами. Расположенное на полпути между немецким Фрайбургом и швейцарским Базелем, это местечко еще более ста лет назад облюбовала русская аристократия и купечество, выезжая «на воды».

Ольга давным-давно собиралась выбраться в Баденвейлер, чуть ли не с первых дней пребывания в Германии. А когда тетушка, будучи в Берлине, среди прочих задала ей вопрос, посетила ли она город, где провел свои последние дни и скончался Антон Павлович, ей стало стыдно. Вечной занятостью, бесконечными съемками и театральными репетициями, гастролями и концертами своей беспамятности и неуважения к ушедшим родственникам не оправдать.

В Баденвейлер Антон Павлович Чехов ехал с последней надеждой, прекрасно понимая, что никакой надежды у него уже нет.

Еще в России ей доводилось читать письма Чехова, написанные им буквально за две-три недели до своей смерти. Приличия ради говоря о восхитительном здешнем климате, божественном воздухе и целебных водах, Антон Павлович все же не мог отказать себе в удовольствии слегка поехидничать: «Здоровье входит не золотниками, а пудами. Баденвейлер – хорошее местечко, теплое, удобное для жизни, дешевое, но, вероятно, уже дня через три я начну помышлять о том, куда бы удрать от скуки…», «…Что за отчаянная скучища этот немецкий курорт!..», «Ни одной прилично одетой немки, безвкусица, наводящая уныние…», «…Баденвейлер стал надоедать, уж очень много здесь немецкой тишины и порядка… Обед весь великолепен, но у метрдотелей такие важные морды, что становится не по себе…»

Глядя на фланирующую по улицам публику, Ольга Чехова вспомнила дядюшкины слова и улыбнулась: за три с лишним десятка лет тут ничего не изменилось. Все те же морды и ни одной прилично одетой немки.

Ольга Леонардовна подробно рассказывала ей о той страшной июльской душной ночи, когда не стало Антона Павловича.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии