Клан

– Не знаю, – сказал Маккиндри, сплевывая кровь на рубашку. Подскочил от внезапного шипения, но это лишь черный отвернул крышку на бутылке «Орандж Краша». Бо улыбнулся ему и сделал глоток.

– Неправильный ответ, – сказал Финч и отступил – теперь пистолет был нацелен на правую ногу. Он взвел курок.

– Нет, – сказал шериф, – погоди. Я в том смысле, что всего не знаю.

Финч не опустил пистолет. Ждал.

Маккиндри продолжал.

– Вы тока главное поймите: они заправляют городом, а не я. Заправляют, потому что он их по праву. Уж не знаю, как они умудрились, кого убили, но им принадлежит больше шестидесяти пяти процентов здешней земли – незаселенной, старые фермы там, леса, все такое. Но и не суть, люди все равно приноровились с ними жить. Не лезут туда, где на бумагах стоит имя Мерриллов. Никто не суется в их дела, а они не суются в наши. Вы видали, что иначе бывает.

Финч кивнул.

– Веллман и фермер.

– Они тут давно жили, должны были головой думать, что к чему. Пересидели бы в сторонке – глядишь, уцелели бы.

– А девочка бы умерла.

Маккиндри понял, что ему стоит быть осторожнее. Он еще не знал, как связан этот человек с девушкой, сбежавшей от Мерриллов.

– Это, конечно, неприятность, – сказал он.

– Что именно? – перепросил Финч. – Что с ней сделали, или что она выжила?

Шериф покачал головой.

– Элквуд – глушь. Шаг дальше ступишь – и за карту выйдешь. Всем насрать, что тут творится, кроме тех, кто приезжает поглазеть сельскую красу. Мир меняется, все меньше местов, где все как в былые времена. Вот люди в Элквуд и едут, бог знает за чем. Но находят не то, что ожидали, а их искать уж никто не будет. Если б вы тут пожили, уразумели бы. Страх – вот у кого вся власть.

– То есть Элквуд – город трусов?

Маккиндри пронзил его взглядом.

– Это город запуганных людей, которые переживать переживают, но помирать ни за что ни про что не хотят.

Финч презрительно улыбнулся.

– А у тебя что за должность? Старшее сыкло на деревне?

– Я делаю, что могу. Что в моих силах. Какую работу поручили, такую и выполняю. Народу со мной полегче на душе. Знают, что если не будут в каждой бочке затычкой, ниче с ними не сделается.

– То есть, другими словами, ты ничего не делаешь.

Маккиндри чувствовал, как уходят силы, зная, что они ему пригодятся, если представится удачный момент. Он был истощен, его мучила боль.

– Не знаю, чего ты хочешь от меня услыхать.

– Начни с того, почему не позвонил кому-нибудь, кто не такой бесхребетный слизняк, и не вызвал армию, чтобы уничтожить Мерриллов? Полиция штата, ФБР, кто угодно. Выбор был всегда. Чего молчал?

– Я только лаю, да не кусаюсь. Все, кто шел супротив Мерриллов, плохо кончали, – ответил Маккиндри. – Они народ лютый, мистер Финч. Ни перед чем не остановятся, любого загубят во имя своего бога.

Тут Финч замер, на его лице мелькнуло любопытство. Он спросил после заминки:

– Что у них за бог?

Маккиндри пожал плечами.

– Как у всех у нас.

– Где их искать?

– Не знаю.

Финч взвел курок, подошел к столу и сел с другом. Облегчение, которое шериф почувствовал благодаря этому повороту, быстро пошло на убыль, когда тот взял охотничий нож.

– Знаешь, что они сделали с девочкой? – спросил он.

– Да, – признался Маккиндри.

– Хорошо. Тогда подумай еще раз. Мы уже оставили тебя без пальцев на ногах, как Мерриллы – Клэр. Если следовать их примеру, дальше пойдут пальцы на руках. Потом – глаз, – он перевел взгляд на друга. Бо допил апельсиновый сок, почмокал и отдал ему бутылку. Финч поднял и задумчиво вгляделся в пустое стекло. – А еще они ее изнасиловали, шериф.

Маккиндри почувствовал холодок в животе. Он не сомневался, что они сделают все, что обещают, если он не даст им то, чего они хотят. И начал говорить.

– Мать, – сказал он. – У нее то ли брат, то ли сват, то ли еще кто в округе Раднер. В жисть его не видал – не знаю, ни кто он, ни такой же он чудик, как остальные, или как. Но живет он километрах в тридцати от завода по переработке отходов в Коттонвуде. Там ни черта нет, пустыри да пара брошенных домов. Не скажу, что они точно туда отправились, но про других родных я слыхом не слыхивал, вот вам крест.

Финч с другом переглянулись. Бо кивнул.

– Вы нам очень помогли, шериф, – сказал Финч.

Они начали собираться, убирать пистолеты в кобуру и ножи в ножны. Маккиндри дождался, пока не стало ясно, что его не собираются развязывать, и тогда начал вопить.

– Мерзавцы! Отпустите меня!

Они уже направлялись к дверям. Теперь остановились. Бо пробормотал что-то на ухо другу, затем взглянул на Маккиндри.

– Приятно было познакомиться, – сказал он и ушел, захлопнув со стуком дверь.

Финч помедлил.

– Развяжи, я же все рассказал, как есть, – просил Маккиндри.

Финч покачал головой.

– Заберем на обратном пути, – сказал он с улыбкой и вышел.

В шоке Маккиндри ждал, когда они вернутся, уверенный, что его только заставляют понервничать. Но затем снаружи раздался звук заводящейся и уезжающей машины.

– А вы не воротитесь, слыхали? – закричал он. – Пойдете к ним – и назад не воротитесь!

31

Седой Папа поднял глаза и улыбнулся, когда Кралл вошел в хижину.

– Присоединяйся к молитве, Иеремия.