Читаем Кладезь Погибших Сюжетов, или Марш генератов полностью

Кладезь Погибших Сюжетов, или Марш генератов

Я вернулась на гидросамолет. Я вовсе не собиралась вмешиваться ни в чьи внутренние дела и теперь сама удивлялась, насколько затронула меня ситуация в «Кэвершемских высотах». Надо признаться, книга была ужасна, но не хуже средней Фаркитт. Может, мне так казалось потому, что роман стал моим домом.

— Ну что, по магазинам? — спросила Лола, поджидавшая меня дома. — Надо же мне надеть что-то на Букверовскую премию через неделю!

— А ты приглашена?

— Все приглашены, — радостно выпалила она. — Похоже, организаторы позаимствовали технологию перемещения из научной фантастики. Но суть в том, что мы все сможем находиться в Звездном зале одновременно, это же будет такое событие!

— Да уж, — сказала я, поднимаясь наверх.

Лола прошла за мной по пятам, а затем улеглась на мою постель и принялась смотреть, как я снимаю с себя одежду Мэри.

— Ты ведь важная персона в беллетриции, да?

— Не особенно, — ответила я, пытаясь застегнуть пуговицу на брюках, и поняла, что они стали мне тесноваты. — Блин! — выругалась я.

— В чем дело?

— Брюки малы.

— Сели?

— Нет… — ответила я, глядя в зеркало.

Сомнений не было. Живот начал выпирать. Я смотрела и так и этак. Лола тоже таращилась, силясь понять, что я там разглядываю.

Внутри каталога оказалось куда веселее, чем я думала. Лола пищала от восторга при виде разнообразия нарядов и перепробовала около тридцати вариантов духов, прежде чем решила не покупать их вовсе — она, как и большинство книжных персонажей, была лишена обоняния. Глядеть на нее было все равно что на ребенка в магазине игрушек, а ее покупательная энергия не знала пределов. Когда мы оказались на странице дамского белья, она спросила меня про Рэндольфа.

— Что ты о нем думаешь?

— Он забавный, — уклончиво ответила я, сидя на стуле и думая о детях, пока Лола мерила один бюстгальтер за другим, причем каждый ее невероятно восхищал, пока она не бралась за очередной. — А почему ты спрашиваешь?

— Ну, он мне нравится.

— А ты ему?

— Не уверена. Но мне кажется, он именно потому не обращает на меня внимания и прохаживается насчет моего веса. Мужчины часто так поступают, когда женщина им нравится. Это называется подтекст, Четверг, — когда-нибудь я тебе об этом расскажу.

— Хорошо, — проговорила я. — Так в чем же дело?

— У него маловато, ну, обаяния.

— Мужчин на свете много, Лола. Не торопись. Когда мне было семнадцать, я неровно дышала к одному полному психу по имени Даррен. Моя матушка была против, что сделало его для меня притягательным, как магнит.

— А! — откликнулась Лола. — Как тебе этот бюстгальтер?

— Мне кажется, розовый тебе шел больше.

— Какой именно? Их двенадцать было.

— Шестой розовый, сразу после десятого черного и девятнадцатого кружевного.

— Ладно, давай еще раз его посмотрим.

Она порылась в куче и нашла то, что хотела.

— Четверг…

— Ну?

— Рэндольф зовет меня шлюхой, потому что мне нравятся парни. По-твоему, это справедливо?

— Это одна из самых больших несправедливостей в жизни, — сказала я ей. — Если он начнет вести себя точно так же, его назовут дамским угодником. Лола, а ты встречала хоть кого-нибудь, кто бы тебе нравился по-настоящему, с кем ты хотела бы проводить больше времени?

— Ты про бойфренда?

— Да.

Она помолчала и посмотрелась в зеркало.

— Боюсь, я не так написана, Чет. Но знаешь, иногда, потом, понимаешь, когда я лежу в сильных руках, такая сонная, теплая, довольная, я ощущаю, что есть еще что-то, нужное мне, что-то совсем рядом, и я хочу этого, но никак не могу поймать.

— Ты имеешь в виду любовь?

— Нет. «Мерседес».

Она не шутила.^{16}

Снова зазвонил мой комментофон.

— Подожди, Лола. Да, это Четверг.^{17}

Я посмотрела на Лолу, которая примеряла кружевной корсет.

— Да, — ответила я. — В чем дело?^{18}

— От чего подстраховаться?^{19}

— Понятно. Что я еще могу сделать для тебя, кроме как ответить про пианино?^{20}

Занята я не была. Кроме завтрашнего полуденного заседания беллетриции, других дел у меня не имелось.

— Конечно. Куда и когда?^{21}

— Ладно.