Клад вечных странников

— От ваших взрывов уже давно у всех звенит! — не осталась в долгу языкастая, и Ирина вдруг увидела, как она, спрятав левую руку за спину, сделала нетерпеливый жест, как если бы поднимала что-то.

Ага, это Маришка ей сигналит. Ирина тяжело оперлась в траву руками и начала с усилием поднимать непослушное тело.

Чьи-то руки сильно обхватили за талию, потянули вверх, помогли утвердиться на ногах.

— Ирка, ты что, с ума сошла? — прошептал кто-то ошеломленно.

Она обернулась и увидела Виталю.

— Да ты знаешь, кто… ты могла бы любого выбрать, а ты…

Глаза ее немедленно заплыли слезами, губы запрыгали:

— Виталя, я не виновата! Я сама не знала, но как-то так само получилось.

— А зачем же ты мне голову морочила? И Пашке? — обиженно протянул Виталя. — Он, между прочим, к тебе чуть ли не присвататься намеревался, сам мне говорил!

— Уж не за это ли ты его в лесу одного оставил? — раздался едкий, что соляная кислота, Маришкин голосок, и Виталя, съежившись, как-то опавши весь, словно большой резиновый пупс, из которого выпустили воздух, попятился, отводя глаза. — Вот и иди, иди, нечего тут не в свое дело!.. — повелительно махнула Маришка рукой.

— Зачем ты на него так? — слабо возмутилась Ирина. — Не верю я, что он мог бросить Павла.

— Вскрытие покажет, — беззаботно сверкнула улыбкой Маришка. — В смысле, я хочу сказать, поживем — увидим. А ты, милашка, значит…

— Что? — подняла на нее безнадежные глаза Ирина.

— Ничего. Бегаешь, говорю, ты быстро, не угонишься. Откуда что взялось?!

— Не знаю, — как и давеча Витале, честно ответила Ирина. — Сама не знаю…

Она понимала, что безобразно выдала себя, но неожиданный взрыв чувств был настолько силен, что не оставил ни сил, ни времени возводить оборонительные сооружения. Бесполезно было таиться — и прежде всего от самой себя.

«Провокатор, — печально усмехнулась она, исподтишка поглядывая на Сергея, который демонстрировал восхищенной бабе Ксене, как зажигалка легким движением руки превращается в элегантный пистолет и, наоборот, смертоносное оружие становится предметом роскоши. — Он меня спровоцировал, вот и все. А иначе бы я никогда, ни за что…»

Она с сомнением покачала головой. Так или иначе, рано или поздно — все равно это проявилось бы. Потому что невозможно ведь утаить такое — тем более если это обрушивается на тебя впервые в жизни и у тебя нет никакого опыта, никакого навыка демонстрировать равнодушие человеку, в которого ты влюбилась, можно сказать, с первого взгляда. Или со второго? Или это случилось, когда ты увидела его идущим навстречу вооруженным бандитам, небрежно отмахивающим волосы со лба, с этой легонькой улыбочкой…

Стоп!

Какая-то картина вспыхнула перед мысленным взором Ирины — и растаяла, будто весенний ледок, под жарким шепотком Маришки:

— Ну ладно, ладно, не тушуйся. Сережка — парень с ума сойти. Тут любая рухнет. А я-то всерьез думала, будто ты за Петром увиваешься.

— А я думала, ты за Сергеем, — слабо усмехнулась Ирина — вдруг ее осенило, и она даже ахнула: — Это ты за Петром увиваешься! Ты — за Петром! Да?

— Есть такое дело, — стыдливо призналась вышнеосьмаковская Брунгильда. — Уже семь лет…

— Что?! Семь лет? И вы до сих пор не можете объясниться?! — всплеснула руками Ирина.

— Тише ты! — по-старому шикнула на нее Маришка, но тут же виновато улыбнулась: — Да нет, объясниться мы всего полгода не можем. Я имею в виду, мы семь лет женаты!

— Погоди, — вымолвила беспомощно Ирина. — Так это, значит, ты — шалава, которая не приведи господь… и все такое? Ты — доброго мужика заела? Ты — льва злого злее?

Маришка бешено сверкнула глазами:

— Да ну ее, это не бабка, а предательница. Вечно была без ума от Петьки. А ведь это еще как посмотреть, кто из нас прав, а кто виноват!

— Он что, изменял тебе? — участливо спросила Ирина, на миг забывая о себе и всецело проникаясь чужими страданиями, отчасти даже упиваясь ими. Ведь чужая боль — это пластырь на наши раны, сказано мудрым. И здорово сказано!

Маришка понурилась:

— Не знаю, если честно. Все-таки мы столько не виделись, да и в старое время расставались чуть ли не через неделю. Понимаешь, пожарные службы лесоохраны существуют только у нас, и в Канаде и, если не ошибаюсь, в Китае. Ну и в Штатах, наверное. А вот если загорится лес в горах, скажем, Афганистана — тут вызывают на подмогу наших. Петька и Никола, братишка мой, они из командировок не вылезают. Разве уследишь? Здесь, дома, я вроде ничего такого за ним не замечала, но воображение ведь работает. И, что характерно, сам он ревнивый, как зверь, Петька-то! Я работаю в… ну, в одной фирме, причем у нас мужиков полно, и все как на подбор, вроде Сереги, а мой законный меня заколебал: уходи да уходи оттуда, устройся на телефонную станцию, что ли. Интересное кино! — возмущенно подбоченилась Маришка. — Сам мотается по белу свету, а меня в монастырь?