Клад вечных странников

— Псих! — недоверчиво присвистнул Виталя. — Да он же окраску сменил, говорят. В легальный бизнес подался.

— Это кто тебе такое наплел? Плюнь ему в глаза! Психу легально только к стенке стать можно, а все остальное время ему судьба быть в маске, как в песенке поется. Конечно, я тоже слышал, что он больше по норам не отсиживается, выправил себе ксиву липовую и нахаванные бабки отмывает в приличном месте, только думал, он куда-нибудь в столицу перебрался, а то и за океан. Но на нас наехать мог только Псих. Ему ведь причина не нужна, он без тормозов: взбрело в голову — стреляет. Я от старого кореша слышал, а он раньше под Психом ходил, все про него знает. Он мне по пьяной лавочке даже знаешь что сболтнул? Как Психа зовут! Как его настоящее имя!

— Иди-и… — недоверчиво протянул Виталя. — Западло тебе врать-то!

— Сукой буду! Век свободы не видать! — азартно побожился Змей. — Его зовут Стас Торопов. Погоди! Что за базар?

Голоса Витали и Змея стихли, и Ирина поняла, что они обратили внимание на шум, поднятый Петром. Постояла около заветного местечка еще минутку и поняла, что ничего интересного больше не узнает. Строго говоря, и то, что услышала, было ей совершенно не нужно и не важно. Ну с чего она взяла, что эти два бандита будут обсуждать между собой секретные захоронки староверов? Нет, в городе, когда ее план еще только рождался, Ирине почему-то казалось, что все будет гораздо проще. Что самое главное — найти скит.

Нашла. А толку? С другой стороны, она не могла ожидать, конечно, что в скиту обоснуются какие-то отморозки, а в безлюдье аренских лесов ей шагу нельзя будет ступить без того, чтобы не наткнуться на ревнивую девку-богатырку, либо на загадочного фольклориста, у которого в друзьях бандиты и убийцы, либо на винодела — любителя целоваться в автомобиле, либо на… Кстати, она до сих пор не знает, кто такой Петр.

— Да я пожарный по профессии, парашютист-пожарный! — раздался в этот миг его отчаянный выкрик, и Ирина обнаружила, что в задумчивости уже прошла сени и оказалась в холле, где за поднятым и заново накрытым столом сидели Маришка, Павел и Сергей, а напротив топтался Петр, бия себя в голую грудь: — Маришка, да скажи ты им! Я такие вещи знаю, за версту беду чую. Сильный ветер, сухая погода — опасность номер четыре!

— Ну да, он пожарный, они с моим братом вместе работают, — подтвердила Маришка, но как-то рассеянно, не отрывая глаз от мускулистого торса Петра. — Ой, Петька, ты где так порвался? А рубашку потерял, что ли?

— Да вон она, рубашка, — рассеянно махнул Петр на вошедшую Ирину. — Вы что, оглохли все? Не слышали, чего я вам сказал? Уезжать надо в деревню. Ветер к полудню усилится, накроет заимку — чихнуть не успеем, а уже…

— Ах ты блядешка! — громко, словно бы удивленно, перебила его Маришка. — Жаль, я тебя совсем не утопила.

— Ира! — воскликнул Павел, бросаясь к ней. — А я тебя искал, искал! Что все это значит? Сергей сказал, ты убежала вся в слезах…

Ирина метнула на Сергея недобрый взгляд и обиженно поджала губы. Видеть, что женщина плачет, — и не сказать ни слова утешения? Да он просто глыба льда, этот Сергей! Вот Павел — совсем другое дело… Ирина охотно повиновалась нажиму его сильной руки, которая уже как-то совершенно по-хозяйски чувствовала себя на ее плече, и прильнула к нему.

— Ой, да ну ее, эту дуру деревенскую, — пробормотала в горячий изгиб его шеи. — Спихнула меня в воду, ты представляешь? Наверное, хотела, чтобы с меня косметика потекла, а ведь я совершенно не накрашена, ну совершенно!

Павел взял ее за подбородок и внимательно, словно исследуя, осмотрел лицо. Ирина засмеялась:

— А что, ты тоже думал, будто на мне полпуда грима? Честное слово, у меня все свое!

— Кажется, да, — со странным выражением пробормотал Павел, и руки его еще крепче обвились вокруг Ирины. — Господи, какая же ты тоненькая, одним движением переломить можно, как хворостиночку…

— Да здесь остался кто-нибудь нормальный?! — отчаянно возопил Петр. — Кто-нибудь способен понять, о чем я говорю?! Надо уезжать, и поскорее! Если ветер усилится, через несколько часов здесь будет один сплошной костер!

— Где горит, какой пожар? — ворвались в холл Виталя и Змей.

— Дымом тянет, у вас что, носы заложило? — буркнул Петр.

— Э, нашелся пес нюхастый, дымом уже вторую неделю непрерывно тянет, — перебил Виталя.

— Слушайте, — явно теряя терпение, процедил Петр. — Я двенадцать лет в лесной охране работаю, это вам что-нибудь говорит? Я на пожары чаще прыгал, чем вы на баб! Дым далекого пожара и дым близкого — это разные вещи. Разные! К тому же на севере горели торфяники, а у них и у сосны запахи совершенно разные. У каждого пожара свой запах! Сейчас отчетливо пахнет смолкой — это значит, что горит сосна. А она знаете как вспыхивает? Как бумага! А клочья огня? А искры и горящие ветки, которые летят на сто-двести метров при хорошем ветре?

— Рассказывай! — хмыкнул Виталя. — Сосна — вон какая громадина! Даже когда полешки кладем в камин, они долго разгораются, а дерево?! Нет, ты нам тут зубы не заговаривай.