Kizumonogatari

Потому что она практически не могла дышать.

Она могла только смотреть на меня.

Я продолжил:

– Я обязательно спасу тебя.

– Какое занудство, – произнес Палач спокойным голосом. – Я не настолько терпелив и не в настроении позволять вам играть в школьных друзей. Бог, который говорит со мной, сказал, что пора начинать.

– Начинать… хех, – сказал я, стоя лицом к Палачу. – Что же мне делать? Пока ты держишь Ханекаву в заложниках, я ничего не могу сделать. Кроме того, я вообще не собираюсь ничего предпринимать. Я буду выполнять твои указания, в данной ситуации битва невозможна.

– Бог, который говорит со мной, сказал следующее – как только начнется поединок, ты должен поднять обе руки и сказать: «Я сдаюсь.» Другими словами, исход сражения будет ясен сразу же после начала.

– Я понимаю, – я кивнул без раздумий.

У меня даже не должно быть причин раздумывать.

– Поэтому отпусти Ханекаву.

– Это будет слишком удобно для тебя, значит, я ни за что это не сделаю. Освобождение заложника произойдет только после окончания поединка. Я что, похож на идиота, который способен выбросить свое оружие в разгар боя?

Это тоже… слово Бога?

Не смеши меня.

Ханекава – это оружие?

Она другая.

Она отличается от тебя или от меня.

Ты недостоин даже того, чтобы просто прикасаться к ней!

– Арараги-кун! – сдавленно закричала Ханекава

В то время, как ее шея выглядела так, словно сломается в любую секунду.

В то время, как ей угрожали уничтожением мозга.

Тем не менее, она прокричала.

– Не беспокойся обо мне!

– Да как же я могу?… – крикнул я в ответ.

И это послужило сигналом к началу боя.

Разумеется, Палач не стал двигаться, он вообще ничего не сделал. Он только слегка приоткрыл свои раскосые глаза и просто рассмеялся в мою сторону.

Он всего лишь издал громкий смех.

Не желая слышать этот смех, я продолжал кричать.

– Я же говорил тебе, что не хочу становиться человеком за твой счет…

А затем…

– Ведь если я никогда больше не смогу тебя увидеть, мне нет никакого смысла вновь становиться человеком!

Мне даже не пришлось поднимать руки.

В одно мгновенье исход поединка был решен.

Как и говорил Палач.

– Э?…

Я просто… победил.

Я отбросил тело Палача со всей своей силы, и в то же время сумел вырвать Ханекаву из его рук.

Это было просто.

Это было невероятно просто… и удобно.

– Т-ты! Какого черта! – заорал Палач. – Неужели это сила вампиров?

– Неверно. Это сила дружбы.

Тем не менее, расстояние между мной и тем человеком было немногим более 10-ти метров.

Палач не позволил бы мне подойти поближе. Кроме того, даже если бы я бросил ядро или ролик, он мог использовать Ханекаву в качестве щита.

Поэтому… оставаясь на месте…

Оставаясь на месте, я уменьшил эту дистанцию.

Я трансформировал свое тело.

– В манге Gakuen Inou Batoru нет такого героя.

Такое невозможно в принципе.

Подобно Драматургу, который превращал руки в волнистые клинки, я трансформировал свои руки в растения и вытянул их вперед настолько далеко, насколько это было возможно. Я пробовал много раз, но, в конце концов, так и не смог представить себе образ вытягивающегося за короткий промежуток времени тела, поэтому я переключился на другой образ, в котором я заменил тело растениями.

Я спец по растениям.

Поскольку я каждый день думал, что хочу стать овощем.

Естественно, я никогда не думал, что хочу стать монстром, но, несомненно, все обернулось именно так.

Я думал, что даже если мы оба являемся вампирами, я не смогу делать то, что делал Драматург, но Ошино меня разубедил.

– Ты можешь бегать по стенам, ты можешь прыгать на 20 метров.

Потом он сказал:

– Ты в состоянии, по крайней мере, трансформировать свое тело, это ведь то же самое. Крабы роют норы, заменяющие им панцирь, тебе же нет необходимости держаться за образ человеческого тела. Это будет совершенно неожиданный для Палача трюк, ведь он считает тебя новичком. Следовательно, сформируй в своем сознании форму, отличающуюся от человеческой, и измени внешний вид своего тела.

«Для меня это невозможно», – ответил я.

Но Ошино сказал следующее.

– Значит, ты просто бросишь старосту-тян?

…

Ты такой раздражающий парень.

Мои руки изменились, но они не превратились в длинные мечи, а скорее напоминали большие деревья, словно тысячелетние деревья на одиноком острове. Они разветвились, пока росли. Кроме того, каждая из ветвей подчинялась моим мыслям, и я мог сгибать их, как хочу.

Толкнуть Палача в грудь.

Схватить руку Палача.

Я даже смог освободить Ханекаву.

Выходящим за рамки обычного.

Это, несомненно, несвойственно человеку.

Я отбросил свою человеческую сущность.

В конце концов, я думал, что не смогу имитировать Драматурга, поскольку я все еще не отбросил человечность, точнее говоря, потому что я не утратил присущий людям здравый смысл.

Для меня, желающего снова стать человеком, это было то, что я не в состоянии сделать.

Так я думал.

Я не мог представить себя кем-то кроме человека.

Однако я очень заблуждался. В конце концов, это было всего лишь заблуждение.

Потому что я уже монстр.