Кицунэ

Мияко показала мне невероятно миловидных девушек с несоизмеримо большими… ох!.. висевшими практически до колен грудями, кривыми волосатыми ногами, которые заканчивались раздвоенными копытами. Не знаю даже, как их называть, жутко пугающее зрелище, но ничего не подозревающие мужики, не видя их истинной сущности, провожали «красоток» обалдевшими взглядами, пуская тягучую слюну на пол.

Я видел странных юношей, семнадцати-восемнадцати лет от роду, в длинных монашеских одеждах, с лицами, спрятанными под капюшонами, их кожа была едва ли не прозрачна, а длинные, заточенные ногти окрашены чёрным лаком. Они смотрели по сторонам, не поднимая глаз, и я всей кожей чувствовал их горящий взгляд. Мне не сказали, кто они, возможно, кицунэ и сама не знала.

В одном она, несомненно, была права, пока я держал её за руку: ни одна потусторонняя тварь не смела на меня даже зарычать, не то чтобы пытаться схватить за одежду. Какое-то время я просто пялился направо-налево, вычленяя самых выдающихся клыкастых уродов с целью дальнейшего рисования, но потом быстро перестал – внимания заслуживали все!

И если произвести хотя бы примерную статистику, то сегодня в «Ленте» нечеловеком был, наверное, каждый пятидесятый или даже сороковой встречный.

– Кто бы подумал, что этих тварей так много?

– Думай потише, – лиса требовательно сжала мои пальцы, – не одна я могу читать твои мысли.

– Кстати, насчёт тварей я сказал вслух.

– Тем более.

– С какой целью мы вообще шляемся по таким криминогенным зонам?

– Нам нужно кое с кем встретиться.

– С нэко? – предположил я.

– Нэко – это в японской мистической традиции, у вас хватает своих котов-оборотней.

Мы продолжили променад по всем залам торгового центра и разгуливали так, наверное, ещё минут десять – пятнадцать. Пару раз мне строили глазки самые отъявленные милашки, выпуская длинный раздвоенный язык между накачанных пухлых губ. Но, встретившись с холодным сине-зелёным взглядом моей маленькой спутницы, тут же старались отвалить куда подальше.

Потом меня пытались купить. Какому-то лупоглазому здоровяку из отдела рыбной продукции и полуфабрикатов взбрело в голову, что Мияко привела меня на продажу. Это был первый и единственный случай, когда обычных слов не хватило и кицунэ пришлось показать зубки.

В результате мужик уполз зализывать прокушенное ухо, а мы, купив два полуторалитровых пакета молока, нашли аптечный киоск, где набрали ещё десять пузырьков валерьянки, одиннадцатый я сунул в карман, а то вдруг пакет порвётся, и вышли на стоянку авто.

– Куда теперь?

– В парк, нас там ждут.

– Кто?

– Глупый гайдзин, когда гуляешь со мной под ручку, не забывай смотреть по сторонам. Зачем бы я тебя целовала, спрашивается?

«Наверное, потому, что я тебе уже немножечко нравлюсь», – успел подумать я, но Мияко так искренне расхохоталась в ответ, что мне стало стыдно за свои же мысли. Всё ещё хихикая в кулачок, она прошла вперёд, жестом показывая, чтоб я не отставал, и мы углубились в неработающий парк.

Тусклые фонари горели не везде, тоскливо поскрипывали заброшенные до весны качели, ветер шуршал опавшей листвой, шевелил ветки кустарников, сквозь поредевшие кроны деревьев матовой серебряной монеткой светилась неполная луна. Чем дальше мы углублялись, тем больше разыгрывалось моё воображение. У творческих людей это может быть серьёзной проблемой.

Я вполне себе явственно представлял, как прямо сейчас из приглушённых теней выпрыгнут клыкастые оборотни на кривых ногах и, задрав хвосты, бросятся по нашему следу. Или прямо из низких серых облаков на асфальтированную дорожку перед нами спустятся крылатые вампиры в длинных плащах. А может, и просто толпа неадекватных наркоманов вылезет из своих нор за очередной дозой, выставив ножи и тяжёлые кастеты в нашу сторону. Реальность, как всегда, оказалась хуже или просто иной…

– К нам гости. – На тротуаре словно из ниоткуда появились трое парней, самой обычной внешности, классическая уличная пацанва. У нас таких называют «ништяки», думаю, они есть практически везде, во всех городах и странах, как бы там они сами себя ни обозначали, но главное, что любая встреча с ними редко сулит положительные эмоции.

– Девчуля конкретно ко мне стремилась, а лох так и быть… – начал было самый высокий, но быстро опомнился, – чё, реально типа лиса?

– Медленно соображаешь, котик, – не без улыбки подтвердила кицунэ, снимая шапочку. Острые лисьи ушки встали торчком, – этот самурай со мной. Есть проблемы?

– Мы с вашими не вяжемся, – овладев собой, на полтона ниже ответил главарь. – Ты птичка вольная, а человеку тут ходить нельзя. Типа платить надо.

– Альёша-сан?

Повинуясь кивку своей спутницы, я поставил на землю пакет с молоком и валерьянкой. Только теперь у парней вдруг резко отросли усы, хвосты и когти на пальцах, перед нами действительно была самая настоящая банда уличных котов.

– Всё по чесноку, идите, куда шли, мы без претензий, – облизнулся высокий.

– Слишком просто, котик, – безмятежно зевнула спокойная кицунэ. – Мне нужна информация.

– Не наглей, лиса. Берега-то видишь?