Кит на заклание

Был морозный вечер, и, несмотря на легкое волнение, тонкий беловатый ледок покрывал воду в проливах; наш путь лежал между островами, мимо причалов Фирби-Харбора, Шип-Дока, Мади-Хоула. Мы шли на запад, в родную гавань — Мессерс. В спину нам летели брызги, тотчас превращавшиеся в ледяную корку на одежде; мы, съежившись, сидели на носовой банке и смотрели на крохотную фигурку Сима, стоявшего на корме и чем-то напоминавшего птицу. Неожиданно он круто положил руль на борт, и плоскодонка так резко накренилась, что мы с Клэр заскользили по своей банке. Сим замахал рукой в сторону моря и, с трудом перекрывая рокот мотора, прокричал:

— Кит!

Я обернулся к Лонгбоут-Рокс — гряде черных рифов, блестевших в волнах, и увидел, как за рифами мелькнуло что-то черное и гладкое, стремительно поднялось из воды, а потом снова плавно исчезло из виду; над волнами осталось лишь облачко легкого тумана, быстро уносимое норд-остом.

Мимолетное появление океанского исполина было прекрасным подарком к возвращению из странствий. Тайны животного мира, с которым мы делим нашу планету, всегда интриговали меня, но до знакомства с Юго-западным побережьем я никогда не сталкивался с непостижимым миром китов — а ведь он, пожалуй, таит в себе величайшие загадки на Земле. Жизнь в Бюржо свела меня с китами, ибо каждую зиму небольшие стада финвалов проводили несколько месяцев в тамошних водах.

Мы вошли в бухту Мессерс-Ков. Приблизившись к своему причалу, Сим заглушил мотор.

— Давно киты вернулись? — спросил я в наступившей тишине.

— Как всегда. В начале декабря, вместе с сельдью. Штук пять или шесть, все время ходят между островами. Большущие! Осторожно, миссис, тут скользко!

Мы помогли Клэр подняться на обледеневший причал, и обрадованные долгожданным возвращением домой, на время забыли о китах. Никто из нас тогда и не подозревал, сколь серьезно повлияют эти киты на ход нашей жизни.

Все окна нашего дома светились. Мы отряхнулись на заднем крыльце и вошли в кухню. Во всех печках жарко пылал огонь. Дороти, четырнадцатилетняя дочь Сима, вымела и вычистила весь дом. На столе красовались две буханки теплого домашнего хлеба, который прислала нам миссис Харви, соседка. На керосиновой плите стояла кастрюля, и из нее доносилось благоухание приготовленного для нас обеда — капуста, репа, картошка с луком, солонина и лосиное мясо.

Простоявший полгода пустым и холодным, дом встретил нас теплом и уютом, словно мы и не уезжали. Скромно сидя у печки со стаканом рома в руке, Сим наслаждался нашим счастьем. Ему осталось исполнить последнюю из добровольно взятых на себя обязанностей — рассказать нам обо всем, что случилось в Бюржо за время нашего отсутствия.

— На рыбозаводе хотели было бастовать, но хозяин им живо рты заткнул: сказал, что если, мол, не желаете работать по-моему, так я закрою завод и уеду из Бюржо, а вы что хотите, то и делайте. Не знаю, куда он собирался уехать. По-нашему, чем дальше, тем лучше... Курт Бангей купил себе в Парсанс-Харборе новый баркас. Шхуну вашу вытащили на берег, и Джо нашел, где она течет... во всяком случае, одну течь он нашел. В больнице новая сестра, говорят, китаянка, но хорошая: даже в самое ненастье ходит к больным... Рыбы много, да цены никудышные...

Короткими очередями Сим выпаливал новости. Чуть позже, дав нам время поесть и отдышаться с дороги, стали появляться и другие соседи. Потопав на крыльце, они запросто заходили на кухню и присаживались. Сперва явилась стайка девчонок. Они рядком уселись на диване и в ответ на наши попытки завязать разговор только кивали, хихикали и улыбались. Потом со знакомым шумом в дом влетел наш пес Альберт, здоровенный черный водолаз; в зубах он нес подарок — сушеную треску. Следом за Альбертом появился наш с ним общий друг дядя Джоб — похожий на гнома восьмидесятилетний старичок, полный кипучих страстей. Увидев на столе бутылку рома, он сладострастно ухмыльнулся. Во время нашего отсутствия Альберт жил с дядей Джобом и его женой, и, как рассказал нам потом Сим, старик и пес проводили время в ожесточенных спорах относительно того, стоит или не стоит отправляться на рыбалку, идти купаться, ложиться спать или вставать с постели. Оба они были неисправимые спорщики.

— Скучно ему будет без вашего пса, — сказал Сим. — Он бы охотнее расстался со своей старухой. Она-то ему слова поперек не скажет, а что за интерес спорить, когда тебе не возражают?

Альберт неохотно отдал нам треску, между прочим, превосходно приготовленную, потому что дядя Джоб — один из немногих жителей Бюржо, кто еще хранит старинные секреты настоящей засолки и сушки рыбы. Затем пес небрежно обнюхал наши чемоданы с наклейками гостиниц Иркутска, Омска, Тбилиси и других не менее экзотических городов, толкнул дверь в гостиную, взобрался там на диван и, пофыркав немного, заснул.

Мы почувствовали, что действительно вернулись домой.

ГЛАВА ВТОРАЯ