Кисмет

— Ну… — Анна закатывает глаза и заговорщицки шепчет уголком рта, пытаясь выглядеть развязной личностью, какой, по ее мнению, хочет видеть ее Пола: — Собственно, у меня похмелье. Сегодня, видишь ли, мой день рождения.

Пола радостно раскрывает рот, словно в молчаливом крике. Она обнимает Анну и крутит ее на месте, писклявым, лишенным эмоций голосом исполняя «С днем рожденья тебя».

— Это надо отметить, — заявляет она.

— Сначала мне надо закончить статью.

Пола интересуется, что за статья, и Анна удивлена, что ей приходится напоминать начальнице: сегодня выходит статья о Сахине.

— А, конечно! В таком случае вечером мы обязательно выпьем.

— К сожалению, у меня уже есть планы на вечер.

— Мы быстро, — нажимая на кнопку вызова лифта, говорит Пола таким тоном, словно это дело решенное.

Анна отвечает:

— Посмотрим!

Пола с довольным хихиканьем хлопает ее по заду и отпускает.

Пересекая проход, Анна с радостью видит, что Стюарта за столом нет, а значит, у нее есть время подготовиться к встрече с ним. В действительности офис полупустой — по пятницам большинство сотрудников, включая Ингрид, пользуются правом работать дома. Не снимая пальто, Анна включает компьютер и соединяет телефон с зарядным устройством, которое хранит здесь; оба экрана мгновенно зажигаются, распознавая живительное электричество, и снова гаснут на время, совершая тайные приготовления, необходимые для запуска программ. Анна усаживается, кладет руки на клавиатуру и ждет, выравнивая дыхание и глядя на часы внизу большого табло: 12:06. Ничего страшного не случилось. Стюарт хотел, чтобы статья ушла в «Брайтлинг» в десять; если быстро внести коррективы, ее можно отправить к часу, и тогда материал еще успеют выпустить сегодня. На мониторе компьютера появляется картинка загрузки — червеобразная линия, вращающаяся по часовой стрелке в визуальном призыве о терпении, — а телефон на столе начинает вибрировать, и вибрация пробегает у Анны по позвоночнику. Жужжание продолжается целую минуту — оповещения о непрочитанных сообщениях и пропущенных звонках сыплются одно за другим. Наконец телефон умолкает, и Анна спокойно берет его в руки. Пришло много эсэмэсок, уведомлений и сообщений по голосовой почте, но Анна сразу находит и открывает приложение «Кисмет». Ни пропущенных звонков, ни сообщений. Ничего.

Нет, здесь что-то не так. Анна выходит из программы и снова открывает ее, предполагая, что ей надо обновиться, или перезагрузиться, или что там еще. По-прежнему ничего. Последнее сообщение пришло от Джеффа-81 днем в среду, когда он предложил встретиться на станции «Лондонский мост» в шесть вечера. Анна продолжает таращиться на список сообщений — вернее, на их отсутствие, пока не замечает краем глаза какое-то движение. Даже не поворачиваясь, она знает, что это Стюарт. И разумеется, он идет по проходу с какими-то бумагами в руках, сверля ее глазами.

— Я звоню тебе все утро, — без предисловий выпаливает он. — В чем дело, черт побери? — Стюарт пытается говорить тише, но заметно, что он взбешен.

— Извини, Стюарт. Мне очень жаль. На меня сейчас столько всего навалилось, а вчера вечером…

— Стоп-стоп-стоп, — быстро обрывает ее босс. Он садится на стул Ингрид, подъезжает на нем к Анне и оказывается на расстоянии досягаемости нездорового запаха — Анна излучает бесспорное свидетельство похмелья. — Мне плевать, что там на тебя навалилось. Мы договаривались, что ты придешь пораньше. А теперь у нас проблемы. Большие проблемы, — он бросает скрепленную степлером стопку бумаг на стол, и Анна узнает знакомое вводное предложение своей статьи. — Это что за хрень?

— Конечно, нужно еще поработать над текстом, — лепечет Анна, снова ощущая подступающую тошноту. — Исправить опечатки, подчистить грамматику, но я все сделаю, дай мне только…

— При чем здесь опечатки? — возмущается Стюарт. — Я говорю о содержании статьи. Все эти перескоки с прошлого на нынешнее, бесконечное описание офиса. И вся эта муть о том, как Сахина была мила и как она обрушилась на корпорации. Все это идет вразрез с корпоративными ценностями. Ты вообще соображала, что делаешь? — он пытается понизить голос, но не может сдержать ярости; Анна чувствует, что другие сотрудники наблюдают за ними, любопытствуя, в чем дело.

— Я старалась внести что-то новое, — потупив взгляд, кротко произносит она. — Хотела столкнуть общественное мнение о ней как о страшной женщине и ее настоящую личность. Она на самом деле довольно мила…

— То есть ты занималась экспериментами. Прекрасно. Молодец, — Стюарт вздыхает и качает головой. — Мы не можем послать это в «Брайтлинг». Позвоним Поле и попросим отложить публикацию.

— Не надо, — говорит Анна. — У меня есть еще материал. Я все исправлю.

Он поднимает глаза к потолку, словно прося у высших сил терпения. Затем смотрит на часы.

— Покажи мне расшифровку беседы, — требует он.

— Расшифровку?

— Да, расшифровку! Открывай. Дай я посмотрю.