Кисмет

Я вспомнил об албанце. Не слишком ли я поторопился, включив его в игру против гессенских головорезов Аренса. Но что-то я должен был ему предложить. Нельзя вовлечь албанца в дело, а через несколько дней сказать: извини, я ошибся. Во всяком случае, я не мог так поступить, если хотел остаться в этом городе и продолжать зарабатывать деньги в качестве частного детектива. Сходняк хорватских боссов был очень кстати. Если, конечно, он состоится, и если я смогу узнать когда.

— А ты не знаешь, для чего они пудрятся, носят парики и не говорят ни слова?

— Такой приказ сверху. Но я не до конца понимаю, зачем все это. Однажды видел, как один из-за жары снял парик, так его потом отдубасили в задней комнате. Все эти штучки-дрючки и прикид имеют какое-то значение для боссов.

Наконец я спросил у него про тех двух бледнолицых, которые не появились здесь в последний четверг. Но больше того, что с тех пор о них не было сказано ни слова, он не мог рассказать. В общем, на сегодня было достаточно как для меня, так и для Звонко. Я предложил ему сигарету, и мы вместе выкурили по одной.

Через некоторое время он спросил:

— Мне не надо беспокоиться, что вы меня заложите или?..

— Ни на секунду. Но вообще-то тебе лучше подыскать другую работу. Скоро там начнутся очень крутые дела.

— Вы, верно, шутите? А вы знаете, как трудно нашему брату найти здесь работу?

Я вынул карандаш и листок бумаги из кармана и написал на нем имя и номер телефона Слибульского.

— Продавец мороженого. Устраивает? Насколько я знаю, зарабатывают они неплохо. Позвони по этому номеру завтра утром и скажи, что ты от меня, от Каянкая, — сказал я, давая ему листок.

Он взглянул на него и, поколебавшись, сунул его в карман.

— Благодарю.

— И я тебя благодарю. Если твой дядя или его дружки будут тебя обижать, позвони мне. Чем скорее ты уйдешь из этой лавочки, тем лучше для тебя. — Я протянул ему руку. — Увидимся у Слибульского.

Он кивнул, а потом долго сдерживался, чтобы не расхохотаться. Наверное, он с трудом верил, что человек с разбитой физиономией и с пистолетом в кармане ему ничего не сделал.

Через десять минут я уже мчался из города, как две капли воды похожего на младшую прыщавую сестру Мэрилин Монро, и, если бы не мои ноющие от боли плечи, на прощанье помахал бы Оффенбаху из бокового окна рукой.

Оставив машину в запрещенном для стоянки месте, я поковылял в «Мистер Хэппи». Было около трех часов ночи, и под конец недели в баре в это время работал только один видак. Сотрудники дремали, устроившись на розовых плюшевых диванах, или попивали кофе и отгадывали кроссворды в ожидании последних посетителей. Раздавались только тихие ритмичные стоны, смешанные со звуками рояля.

Я прошел через зал, здороваясь направо и налево, и, как всегда, нашел Дебору в кухне. Она ела бутерброды с ветчиной и листала вместе со своей коллегой каталог модной одежды.

— Ой, бэби, что это с тобой?

Но что бы со мной ни случилось, это не могло заставить ее прекратить жевать свои бутерброды, намазывая горчицей хлеб и смачно откусывая. Набив рот, она констатировала:

— Да, вид у тебя не ахти!

Дебора, она же Хельга, была маленькой пухленькой двадцатилетней толстушкой родом из деревни где-то на севере Германии. Она носила прическу в «итальянском стиле», ногти цвета малибу, черри и фламинго, спортивные костюмы, на которых должно было быть как можно больше застежек-молний, и, выходя из дома, надевала кепку с надписью «Задорный жучок». По словам Деборы, эта работа ее не тяготила, а иногда даже доставляла удовольствие. Она жестко экономила, чтобы накопить деньги и через пару лет открыть в своей деревне бар с эспрессо и сэндвичами. Вообще-то самой большой радостью в ее жизни было поесть. За это я ее и любил: она ела, как корова, — медленно, с аппетитом, и ничто не могло помешать ей жевать. Для меня же созерцание жующей Деборы вполне заменяло йогу.

— Ничего, пройдет, — сказал я, когда она выуживала из банки маринованный огурец, отряхивая его от жидкости. — У тебя еще дела?

— Ерунда, давно нет никаких дел. Я только съем что-нибудь, а потом могу смыться. Можешь уже идти наверх, если хочешь.

— Я бы с удовольствием нырнул в ваше джакузи.

— Ха-ха, — сказала Дебора, помахивая в воздухе огурчиком. — Только за дополнительную плату, — добавила она, подтолкнув коллегу локтем в бок. Та презрительно фыркнула.