Кишот

– Ты тоже борец, как этот доктор Аризона, – сказала она. – Только представить, как ты все это время боролся за благополучие нашей семьи. Очень-очень многого достиг, очень-очень большого успеха. Когда я завершу свою миссию, тогда твое имя будет везде – им будут называться музеи, концертные залы, рыболовецкие танкеры, парки… Очень-очень много людей будет уважать тебя очень-очень сильно. И тогда весь этот шум закончится сам собой. Мы живем в Эпоху, Когда Возможно Все, – продолжала она, – я слышала, так говорили по телевизору. Я сделаю так, чтобы все стало возможно для тебя.

Ее поддержка тронула доктора Смайла. Он любил свою жену. Его мучал вопрос: не обидится ли она, если он попросит ее немного похудеть.

Подвижные крылья его личного “Гольфстрима G650ER” напоминали доктору Р. К. Смайлу прическу жены. Ему казалось, что если бы волосы Хэппи Смайл были самолетом представительского класса, то вмиг домчали бы его прямиком в Дубай. Самолет был его любимой игрушкой. В ясные солнечные дни он мог поднять его в воздух без всякой цели, просто чтобы несколько часов полетать над Атлантой, парком Стоун-Маунтин и соседними Атенсом (население 115452 чел.), Итонтоном (население 6555 чел.) и Милледжвиллом (население 18933 чел.), над лесами Чаттахучи и Талладега или над местами, которые проходили участники марша Шермана. Железный генерал Томас Джексон, Роберт Эдвард Ли, Братец Кролик, дерево, которое принадлежит самому себе, война между штатами – все это расстилалось внизу, под ним, а он парил высоко в небе и ощущал себя в такие моменты истинным сыном Юга, которым, естественно, не был. Он пытался читать “Унесенных ветром”, заучивал диснеевскую “Песенку Юга” и патриотические песни Стивена Фостера, хотя на самом деле всегда был далек от литературы и музыки. К тому же – как, прямо скажем, все прочие связанные с культурой артефакты – эти произведения всегда наводили его на мысли о жене, которую, поднимаясь в небеса, он оставлял на земле. В полеты он обычно приглашал из SPI пять-шесть менеджеров по продажам, бывших коллег Дон Хо по стрип-клубу “У Дженнифер” в Вест-Палм-Бич, и то, что происходило в воздухе, оставалось в воздухе. Доктор Р.К. Смайл не был примерным семьянином, он сам признавал это в редкие минуты погружения в себя и размышлений о жизни, однако подобные эпизоды, по его мнению, (а) происходили не на земле, а потому не могли иметь отношения к его земной жизни, и (б) удовлетворив свои тайные фантазии, нарушив инструкцию, он возвращался к Хэппи Смайл еще более примерным мужем.

По пути из Флагстаффа после встречи с Кишотом доктор Смайл грустил; его тоску не могла развеять даже синхронная забота со стороны всех шестерых специалисток по продажам. Его бедный престарелый родственник Исмаил Смайл всегда был среди сотрудников SPI белой вороной – старик среди молодых, доходяга, окруженный здоровяками, одинокий, безнадежно отсталый, эдакий всеобщий безумный дедушка. При этом он держался с определенным достоинством, был всегда тщательно выбрит и одет, обладал хорошими манерами, красиво говорил, демонстрируя исключительный словарный запас, всегда находился в приподнятом настроении и мог в любой момент обезоружить собеседника своей искренней прекрасной улыбкой. Теперь, когда Кишота пришлось уволить, доктор Р.К. Смайл опасался самого плохого. Немолодой человек ударится в драму, начнет бесцельно скитаться из ниоткуда в никуда в поисках своей невозможной любви. В один прекрасный день доктору Р. К. Смайлу позвонят из мотеля в самой глухой тьмутаракани, он поднимет в воздух свой “Гольфстрим G650ER”, привезет прах родственника в Атланту, чтобы предать его земле где-нибудь в тихом уголке Джорджии. И день этот, может статься, совсем не за горами.