Киселёв vs Zlobin. Битва за глубоко личное

Злобин: Дима, ты журналист очень высокого класса. Ты понимаешь, что, когда человек отвечает на вопрос, он говорит так, как ему хочется ответить. И задача журналиста — продолжать давить следующими вопросами, уточняющими вопросами, раскручивающими вопросами, пытаясь добраться до правды. Ты совершенно справедливо сказал, что Путин перед выборами ответил на вопрос. Но ответил так, как ему хотелось, оставив бо́льшую часть информации за рамками ответа. И у меня тут же мог бы возникнуть десяток других вопросов, которые я хотел бы уточнить у человека, за которого я хочу голосовать. А такой возможности формат путинских ответов не предусматривает.

Киселёв: Знаешь, есть с кем сравнить. Например, помню, сколь популярен в начале своей карьеры на посту лидера СССР был Михаил Горбачев. И все восхищались его политикой гласности и тем, сколь свободно он говорил сам. Я уже тогда работал на телевидении парламентским корреспондентом, не раз брал интервью и у Горбачева. Так вот, у него была интересная манера. Ответ на конкретный вопрос он мог начать с таких слов: «Нет. Я вам вот что скажу…» И начинал говорить на другую тему, уходя от заданного вопроса.

А иногда Горбачев, который до сих пор кумир на Западе, мог и публично одернуть журналиста. Например, в 1990-м, когда он второй раз подряд прилетел в Ватикан на встречу с папой Иоанном Павлом II и оказался в ликующей толпе католических паломников, талантливый политобозреватель новостной телепрограммы «Время» Александр Тихомиров прямо там спросил у него: «Михаил Сергеевич, в нашей стране сейчас тяжело. Люди нуждаются в самом необходимом. Как объяснить им важность этого визита?» Горбачев, называвший себя атеистом, на секунду словно оторопел, а потом в прямом эфире срезал: «Вы не подготовились к интервью!» Вот и весь ответ. Тихомирова с тех пор не включали в кремлевский пул. Его карьера закатилась.

Путин же вопрос всегда слышит и на него отвечает. Более того, Путин — уникальный президент. Никто в мире из его коллег не дает многочасовые пресс-конференции в прямом эфире. Два раза в год: один раз большая пресс-конференция, второй раз — «Прямая линия с Владимиром Путиным». Оба формата каждый раз продолжительностью до четырех часов. Ничего подобного ни один американский президент позволить себе не может. Плюс Путин в прямом эфире выступает с ответами на вопросы перед разными аудиториями — ОНФ, молодежными организациями, посещает заводы, и все это сопровождается и российскими, и иностранными журналистами.

Злобин: Знаю, я сам в этом участвовал. Ты ему задаешь вопрос, он тебе отвечает. Замечательно, слов нет, это очень эффективный формат. Но ты уже не можешь задать сопутствующие вопросы, не можешь уточнить, не можешь дальше тянуть свою тему. Он ответил как хотел — и повернулся к другому человеку. А смысл дебатов как раз в том, что, например, Трамп говорит что-то, а Хилари возражает ему: «Ты врешь, на самом деле было то-то и то-то». Он отвечает: «Нет, это ты врешь, давай разберемся конкретно, по деталям». Мы не принимаем ответ за факт. Журналисты уточняют позиции кандидатов.

Киселёв: Понимаю, о чем ты говоришь. Путин дает массу персональных интервью, в том числе и западным журналистам — например, Чарли Роузу, Мегин Келли или Крису Уоллесу. И все они имеют возможность задать ему десятки последовательных вопросов, и уточняющих, и каких угодно. И все эти интервью потом транслируются во всех СМИ. Путин как раз отвечает на все вопросы. Другое дело, что, скажем, CNN как-то взяли у Путина интервью, а потом так его обстригли, что показали лишь меньшую часть. Оставили только что-то про окорочка — «ножки Буша». Здесь мы, помнится, просто хохотали над свободной американской прессой.

Злобин: Иностранцев мало интересует внутренняя российская политика. Это естественно.

Киселёв: Я понимаю, ну так задайте сами любой вопрос. Я повторю: Путин открыт журналистам и отвечает на все вопросы — как ни один иностранный лидер. Я, например, просил интервью у Трампа и даже ответа не получил. Мы написали два письма и не получили даже отписки, не то что интервью. А Путин дает интервью западным коллегам, ради бога, без проблем.

Злобин: Ты просил интервью у Трампа?

Киселёв: В письменном виде, конечно. Еще когда он был кандидатом, а потом — когда он стал президентом. Но это совершенно безнадежная история. Я думаю, что я был не единственным российским журналистом, кто просил интервью у Трампа. И ни одному он не дал интервью.