Майор Уланов был радостно возбужден:
— Ну что, товарищ полковник! Вот оно! В масть! Надо брать и колоть Кушакова! От макушки до хвоста!
Щукин закурил, чуть наклонил голову к плечу, потом выпрямился, запрокинул голову назад, выпустил струю дыма в потолок:
— Где же твоя чекистская педантичность и вдумчивость, Аркадий Викторович? Ты Новосибирск заканчивал? Бывшие
— Так точно! — кивнул Уланов.
— Убирай эмоции, включай память, логику, знания. Письмо с использованием тайнописи писал он?
— Он! — Майор вынул следующие заключения экспертов. — Вот. Почерковедческая экспертиза показала, что написано Кушаковым. Сравнивали с анкетой и автобиографией, написанной им при оформлении к нам. Полное совпадение. Дальше. Вот следующее указывает, что на конверте и листах с тайнописью полностью совпадают отпечатки пальцев. Сравнивали с закрытой базой отпечатков пальцев МВД. Этого хватит для следствия и суда.
— Все? Заключение по психоэмоциональному состоянию при написании текста готово?
— Готово. Вот оно.
— Чем написано? Молоком? — Щукин явно издевался над обычно сдержанным Улановым.
— Нет! Вот! Определили. Химический состав, установленный с помощью газового хроматографа, идентифицирован. Он известен нашей службе. Использовался ранее американским разведсообществом для связи с агентами по всему миру, включая Россию. Присвоено название «Текст-2000».
— Расшифровка текста есть?
— Нет. Но эксперты ломают голову. Не могут пока. Но они азартны, буквально вцепились в него.
— Угу. Опыта реального у них в расшифровке шифродонесений, как у меня в изучении блох у землероек, — кивнул полковник. — Вот взял ты его. Притащил. Наорал в ухо, испугал его. Он тебе дешифрует свое послание. А там банально. Описывает свои сексуальные фантазии. И так на пяти листах непрерывной оргии. Причем все будет очень убедительно. И самое главное. Какой ущерб нанес Кушаков России? Интересам? Государству? Экономический ущерб? Военно-политический? А? К каким сведениям он допущен? И как полагаешь, милицейские секреты могут заинтересовать американцев? Все ЦРУ бьется головой о стены в попытках добыть их. И платит за это миллионы долларов.
Уланов ошеломленно смотрел на начальника и молчал.
— Вспоминай, чему тебя учили. Для доказательства шпионской деятельности нужно… Вспоминай формулу «16 на 14». Шестнадцать прямых доказательств и четырнадцать косвенных. В идеале должно быть не четырнадцать, а тридцать два, но это крайне редко. И что мы имеем в сухом остатке на сегодняшнюю секунду? А? Немного. Готовь срочную отправку в НИИ ФСБ. Пусть упражняются. У них возможностей побольше, да и опыта предостаточно. Наши спецы по криптографии тоже не лыком шиты, пусть бьются над дешифровкой. Без текста мы можем лишь гадать на кофейной гуще. Заводи дело оперативной проверки. Боюсь, что его на контроль в Москве сразу возьмут. Начнутся постоянные звонки из столицы нашей Родины. Обещаю, что их замкну на себя. К утру все должно быть готово. Как в анекдоте: «Всю ночь кормить, к утру зарезать!» Дерзайте, товарищ майор! Не каждый день признаки шпиона выявляешь. Родина вас не забудет, но и не вспомнит!
Растесс
По каналу экстренной связи, на электронную почту, пришло зашифрованное письмо:
«