Кирпич из Лондона

А золото — прерогатива государства. Когда попался один из таких «старателей», он добросовестно раскаялся, оказал помощь следствию и рассказал, кому сбыл золотишко таежное. Стали опера изучать ювелира, он почувствовал и подался в бега.

Роман вычислил, где прячется Абрамов, — оказывается, в «сорок пятке». Даже сам понаблюдал за его «лежкой». Пару раз видел, как тот подходил к окну покурить, и решил показать класс работы. Обложившись агентурными сообщениями, отправился к своему начальнику отдела. Петрович хмуро прочитал, устало потер глаза и сказал:

— Ехать надо в «сорок пятку».

— Шеф, понимаю, что надо, но, если можно, попозже. У меня других дел полно. Этот сидит там и дальше сидеть будет. Туда ехать, так пару, а то и больше дней надо!

Петрович громко грохнул кулаком по столу:

— Ты чего, майор, белены объелся? Бегом! Без результата не возвращаться! Землю рыть! Сколько надо, столько и сиди там!!!

— Понял, шеф! Сделаю!

Забрав секретные документы, майор милиции Кушаков пулей выскочил за дверь.

Вернувшись к себе в кабинет, он стал паковать вещи, табельный пистолет в наплечную кобуру. Романов что-то писал, поднял голову:

— Чего ты?

— Погнал меня в «сорок пятку» за Евреем. А у меня были иные планы.

— Шутить изволите, барин? Планы у него! Ну-ну. Засунь их знаешь куда, и поглубже. Это же золото! И Еврей! Ладно, удачи! Помощь нужна будет — звони.

— Спасибо. Если тушка там — к местным обращусь.

Романов иронично посмотрел на Кушакова:

— Ты это серьезно? Там спецмилиция прикормленная. Когда нарконтроль в 2004 году брал главарей (организованного преступного сообщества) в «двадцать шестом», тихо зашли, по документам прикрытия, трое суток тридцать человек заходило, маскируясь под штатских. В пять утра одновременно вошли в пять адресов, взяли без шума и пыли. Оружие, героин для сбыта, книги по бухгалтерии — картина полная. Даже учет поставок и отправок, бухгалтерская отчетность, денег — почти как бюджет города. Когда всех упаковали, поехали, их по дороге спецменты остановили, блокировали, с пистолетами и автоматами, потребовали отдать им задержанных. Короче, чуть не перестреляли друг друга. В девяностые многие бандиты прятались в этих городах, под охраной специально купленных ментов. Как только кто-то из наших или чекистов приезжал, один звонок, и бандиты испарялись, уходили на «запасной аэродром». Так что звони, приедем — поможем.

— В РОВД обращусь. Да и не факт, что он там. Покручусь, понюхаю. Если там — позвоню.

— Нюхай, но аккуратно. У Еврея столько денег, что может всех местных спецментов на денежное удовольствие поставить. Сдадут тебя быстро, без угрызений совести. Могут и по «запасным частям» продать. Говорят, очень доходный бизнес.

Через четыре часа Растесс уже был неподалеку от электрохимического завода. Приближаться к нему он не решился. Так его учили кураторы в Финляндии. Сам забор, периметр охраняется всеми возможными способами. И множество видеокамер. Их ставили американцы в конце девяностых, но до сих пор работают так, что даже крупнее крысы проникнуть никто не смог через техническую систему безопасности. А вот люди — самое слабое место в безопасности. Как предприятия, так и государства.

Зная о безопасном периметре, Роман не стал подходить — глупо. Потом оправдываться, что искал под забором Еврея, — бред сивой кобылы. Не будет бандит приближаться к секретному объекту. Зачастую там видеокамеры подключены к системе распознавания лиц. Она несовершенна, но, по закону подлости, срабатывает, когда тебе не надо.

В то время, когда Растесс был еще просто майором Кушаковым, он проводил мероприятия под забором этого предприятия. Там и познакомился с сотрудниками завода. Особенно приятельские отношения сложились с инженером Ивановым. Иванову до чертиков надоела своя однообразная работа, и он был рад, когда ему поручили организовать взаимодействие со службой безопасности завода, а также сопровождать Кушакова, создавая иллюзию, что он сотрудник одного из отделов предприятия. И это сработало. То, что хотели получить с завода, Кушаков вручил бандитам. Они взяли муляж. Вот тогда и повязали всю группу.

С тех пор с Ивановым Кушаков перезванивался, поздравлял с праздниками. Вот и сейчас он позвонил приятелю:

— Здрав буде, боярин! Я в городе!

Договорились встретиться дома у Иванова. С женой тот развелся год назад. Женился, когда еще учился в Институте ядерной физики МГУ, а потом был отправлен по распределению на этот завод.

Жилья своего в Москве не было, а родители жены-москвички были недовольны выбором дочери. А на заводе сразу предоставляли квартиру. Пусть служебную, но двухкомнатную, да и зарплата неплохая. Но не получилось из жены декабристки. Забрала дочь и вернулась в тесную московскую родительскую квартиру. Иванов остался один. Кушаков жил у него, когда проводили мероприятия по заманиванию и задержанию банды.