Кирилл и Ян (сборник)

– Спокойной ночи, – Лариса наконец повернула голову, и ее взгляд Женю смутил. …А, может, все наоборот? Может, ей так одиноко, что она сама ждет, когда я ее трахну?.. Но если так, она – дура. Могла б хоть намекнуть. Я ж и так, и эдак…

– Спокойной ночи, – и он вышел.

Включил в своей комнате свет, который снова сделался зловещим, потому что за день Женя успел от него отвыкнуть. …Какая чушь!.. Да, вчера мне приснился кошмар со звуковым сопровождением – и что?.. Блин, во мне, точно, умер писатель! Какой классный сюжетец я б состряпал из этого… Он разделся, выключил свет и лег, а за стеной продолжал бубнить телевизор.

Сон, который, несмотря на усталость, подкрадывался очень долго, оборвался резко и неожиданно – по всему дому звенел чей-то истошный крик. Словно пружина выбросила Женю из постели. Как был, в трусах, не зажигая света, он кинулся к двери, стукнулся об нее, рывком распахнул и оказался в проходной комнате. Он еще толком не успел проснуться, и от этого страх, вроде, удваивался.

Дверь к Ларисе оказалась открыта, и там горел свет. У стены стояла она сама с круглыми от ужаса глазами. Руки ее сцепились на груди, а из искаженного гримасой рта исходил тот самый леденящий звук; голова тряслась от напряжения, черные волосы прыгали, словно живые змеи…

Женя инстинктивно рванулся вперед… и остолбенел – Ларисин взгляд был прикован к окну, по которому, продираясь сквозь густой полог винограда, медленно ползла рука; абсолютно черная, с растопыренными пальцами, она двигалась, неуверенно ощупывая стекло. Женя сам чуть не закричал. Если б он бодрствовал, то, конечно, не так бы испугался, а даже попытался внимательней рассмотреть руку, но спросонья даже не успел понять, было происходящее явью или очередным ночным кошмаром. А рука тем временем добралась до рамы и судорожно вцепилась в нее; потом, словно обессилев, упала и исчезла, не оставив следов.

Из оцепенения Женю вывел тяжелый вздох. Резко повернувшись, он увидел, как Лариса медленно опустила руки, закрыла глаза и привалилась к стене. Судя по тому, как колыхался подол рубашки, ноги ее дрожали. Жене показалось, что сейчас она упадет, поэтому он схватил девушку за руку и поразился, какой холодной та оказалась. …Как у мертвеца!..  – мелькнула мысль; тем не менее, он обнял ее и повел к дивану.

Лариса села, зябко подергивая плечами; ее босые пятки отбивали по полу неуловимый ритм; потом неожиданно откинулась на подушку и сразу затихла.

…Если она без сознания, надо б вызвать «скорую»… а если это что-то другое?.. Во, вляпаешься!.. Что ей, искусственное дыхание делать – рот в рот?.. Или массаж сердца?.. – Женя осторожно поднял ноги девушки и уложил на диван; пощупал пульс – сердце билось ровно и спокойно, – она ж притворяется!.. Она специально все подстроила!.. Ветка похожа на руку, и она знает, как падает свет… а под рубашкой-то у нее ничего нет!.. Ну, теперь я тебя понял, недотрога хренова!.. Нет, ты не будешь орать, что тебя насилуют – ты ждешь, когда тебя поимеет хоть кто-нибудь!.. Женя успокоился и победно взглянул в темное окно. …Привидения, блин – даже дети давно не верят в глупые сказки!.. Но разыграла все, как по нотам, сучка, сексуально озабоченная…