Кирилл и Ян (сборник)

– Конечно! Только в салонах требуют «корочку», а так, частным порядком… да та же Анька, к примеру!.. Она ж толком ничего не умеет – мент, что с нее взять?.. А выглядеть тоже хочет; к ней приходит девочка, типа тебя… – Маша закурила, встав у открытой форточки, и вдруг резко повернулась, – слушай, а если ты будешь нормально зарабатывать, так можешь и на постоянно снять мою хату; червонец в месяц за центр города – это не дорого. Девчонка ты, вроде, ничего.

– Правда?!.. – Олеся восторженно взглянула на свою благодетельницу – теперь ведь не требовалось скрывать радость, так как она стала понятна и обоснованна; а, вообще, ей хотелось снова броситься Маше на шею и даже расплакаться от счастья, но, к сожалению, ногти еще не высохли, – Маш, – она нежно подула на блестящую, гладкую поверхность, – у меня, кроме тебя, никого нет, понимаешь? А ты самая лучшая!

– Хватит тебе, – Маша махнула рукой, но чувствовалось, что ей приятно, – скажи лучше, как ты собираешься жить без документов? Тем более, выглядишь ты, уж поверь, не на восемнадцать лет – после двадцати двух будешь одна идти, тебя первый же мент загребет.

Проблема, действительно, выглядела серьезной, но Олеся-то знала, что паспорт лежит у нее в кармане. …Его можно потом как-нибудь, типа, найти… да, на улице валялся!.. Хотя глупо, конечно… Тем не менее, она молчала, не представляя ощущения человека, реально оставшегося без документов, и Маша взяла инициативу в свои руки

– Дай, Аньке позвоню. Это в макияже она – ноль, а так, девка умная. Можно? – она взяла Олесин телефон, лежавший на подоконнике.

Разговаривали они долго, причем, Маша, в основном, слушала, поэтому Олеся не понимала, что означают ее «да» и «нет», и чтоб справиться со страхом перед всезнающей, вездесущей милицией, вновь принялась за маникюр – это отвлекало и успокаивало.

– Короче, – Маша положила телефон, – она со своими ментами пробила заявления о пропаже людей не только по нашей области, но и по соседним – никто тебя не ищет. То есть, либо ты приехала издалека, либо реально инопланетянка.

– А мне по фигу, – у Олеси отлегло с души, и она улыбнулась, – у меня есть ты…

– Как, по фигу? – возмутилась Маша, – может, твои родители с ума сходят!

– Может, и сходят, – Олеся вздохнула, – только я-то чем могу помочь? – а сама подумала: …Они давно сошли, только от другого – от водки…

– Да это да… – взяв новую сигарету, Маша встряхнула катастрофически пустевшую пачку, – купить надо… ну, слушай дальше – просто так новый паспорт тебе никто не выдаст, а сначала отправят в психушку…

– Зачем?!.. – Олеся даже выронила кисточку, и на столе остался ярко алый мазок, – ой, прости!.. – она принялась стирать его салфеткой, и видя, как судорожно она это делает, Маша, положив сигарету, подошла и накрыла ее руки своими; чуть сжала – Олесе стало так хорошо, так спокойно!.. – зачем? – повторила она уже без надрыва.

– Чего ты боишься, глупая? – Маша улыбнулась, и Олеся подумала, что из нее получится классная мать …а еще лучшая – старшая сестра… – тебя там обследуют всякими приборами, воздействуют гипнозом – короче, чтоб убедиться, что ты действительно ничего не помнишь; потом попробуют восстановить память, а уж если ничего не добьются, то, на основании заключения экспертизы, тебе выдадут новый паспорт – можешь тогда стать, хоть Пенелопой Крус, хоть Анжелиной Джоли; можешь записать место рождения – Альфа Центавра, – Маша весело подмигнула, – займет процедура примерно полугода…

– Я что, полгода буду торчать в психушке?.. Не нужны мне никакие экспертизы! – Олеся испуганно замотала головой, – я хочу, как сейчас!.. Машенька, милая… – на ее глаза навернулись слезы; она стиснула Машины руки, размазав ноготь на мизинце, но, в данном случае, это было уже не важно, – а вдруг у меня была какая-то ужасная жизнь? Вдруг мне потому и память отшибло, что я хотела забыть о ней? Мне хорошо с тобой, понимаешь?..

– Успокойся, – Маша аккуратно освободилась из цепких Олесиных пальцев, – есть еще вариант – менты Аньке подсказали; но он стоит денег.