Кирабо и ее истории

«Что ещё можно ждать от гиен! Гиен не изменить! Это они от природы такие: только воруют и обманывают других. Природу не выбирают. Не всем везет родиться благородными львами или мудрыми черепахами» – проговорила важно Марабу.

«Природу не выбирают» – в ужасе прошептала Кирабо, посмотрев на свои лапки. Она перевернулась на спину, подняв глаза в небо.

В небе кружила пара грифов, и маленькая гиена представила, как поднимается на крыльях в небо, наблюдая за всей саванной. У нее огромные пушистые черные крылья, поднимающие её высоко-высоко, выше неба, облаков и даже самого солнца. И там, в голубом океане неба, будет она плыть вместе с самыми красивыми птицами, а ночью говорить со звездами и луной. И вот поднимется Кирабо в небо, увидит её Марабу и напишет, какие большие и красивые у нее крылья, а птица-секретарь скажет: «Удивительно! Гиены научились летать и больше не воруют еду у львов. Наверно, природа изменилась и теперь они как добрые птицы». Только Кирабо об этом подумала, как вновь послышался голос Марабу:

«Завтра будет вечеринка в честь 100-летия слона. Пусть приходят все звери, кроме гиен и крокодилов. Из-за них только неприятности. Нет, не пиши об этом. Лучше раздать приглашения тайно, чтобы гиены и крокодилы не смогли узнать и прийти». «Они такие невоспитанные! – вздохнула птица-секретарь. – Всегда приходят без спроса и буянят!».

«Природа!» – прошептала Марабу.

«Ничего не поделаешь с природой» – вторила птица-секретарь.

Услышав эти слова, горько опечалилась Кирабо, выскочила незаметно из колючек и во всю прыть побежала к большому баобабу. От горя и стыда не видела ничего вокруг маленькая гиена. Случайно наступила она на хвост спящего удава, столкнулась с подростком антилопы, зацепилась за недостроенное гнездо ткачиков, когда перепрыгивала через небольшой ров. И подняли попугаи крик над головой Кирабо:

«Природа! Что с нее взять. Все порушила маленькая гиена. Такая у нее природа!». Горькие слезы лились по щекам гиены, все быстрее и быстрее бежала она, пока ноги не покрылись вязкой глиной из-за того, что слезы смешались с землей. Шум, поднятый попугаями, все усиливался.

И вот уже все птицы кричали: «Такая природа у гиены – воровать и рушить!». Не могла Кирабо вынести этих слов и спряталась в дупле дерева.

Когда слезы высохли, Кирабо увидела, что дупло выходит на широкий простор, где так любили охотиться львы и гиены. Небо окрашивалось в фиолетово-красную дымку, но некоторое время солнце ещё позволяло все разглядеть, будто желая рассказать Кирабо настоящую историю. Вдалеке под сухим кривым деревом отмахивали ушами мух газели Томпсона. Коричнево-черная полоса на их боках от заката стала красноватой, а на белом животе отражались сиреневые лучи неба. В этот вечер большие тучи мошек поднялись с земли и донимали антилоп. Хвостики антилоп крутились как юла, в попытке отогнать надоедливых насекомых. И тут Кирабо увидела, как с правой части саванны по траве вышагивают, пригнувшись, гиены под предводительством Яа. Маленькая гиена не могла их перепутать, но на всякий случай прищурилась и потерла глаза, чтобы убедиться. Крупные пузатые тени гиен то останавливались, то рывком двигались в сторону газелей. Вдруг резкая тишина опустилась на саванну, и через мгновением рывком поднялась красно-серая пыль в небо, раскрашиваясь каплями сгущающихся сумерек. Громкий свистящий смех гиен наполнил саванну, и Кирабо увидела, как Яа тащит в зубах обессиленное тело газели. Маленькая гиена высунула мордочку из дупла, чтобы точно узнать, что это ее родственники, ведь было уже достаточно темно, а Кирабо боялась, что она перепутала их со львами. Но тут с левой стороны саванны появились крупные чернильно-черные тени. Черные языки пламени поднимались из головы одной тени, другие пригибались к земле и шипели, как змеи. Кирабо еще сильнее высунулась из дупла, чуть не выпав на лежащего под деревом спящего дикобраза. Но теперь она точно знала, что к стае гиен бегут львы, прикрываясь покровом ночи. Ещё пара шагов и только крохотный лучик света остался на небе, да первые появившиеся звезды, но маленькая гиена видела, как черные тени львов набросились на гиен. Раздался визг, в суматохе в воздухе смешались песок и трава, шипение и рокот сотрясали землю. Мгновение и кто-то выключил последний луч на небе, а чернильные тени утащили за собой продолговатую тощую тень, похожую на газель.

Сердце Кирабо вырывалось из груди. Когда последняя тень слилась с черным небосклоном, а воздух наполнял лишь запах пряной, не успевшей остыть от жара солнца, травы и переливами осиплых колокольчиков звучало пение цикад, Кирабо выскочила из дупла и поспешила к своей семье под баобаб. Она чувствовала тепло львиных лап, которые совсем недавно проходили по этой тропинке, и её душа все сильнее и сильнее наполнялась слезами.

«Мама! – закричала Кирабо, и ее голос отразился эхом по всей саванне. – Я знаю, я знаю, что…».

В этот момент Яа остановила её: «Кирабо! Нельзя ночью кричать на всю саванну!».