Кир Великий

Продвигаясь на Восток, будущий великий царь поднимался по ступеням собственной истории. Он возвращался в мир, где родились верования его предков. Вдоль берегов Яксарта, там, на севере, не было Греции и Вавилона, не было Аполлона и Мардука, только бог беспредельных пространств.

Кир захватил Гирканию и Парфию. Управлять ими он поручил Гистаспу, сыну Аршамы и отцу Дария. Затем, без особых трудностей, он покорил Арею, Дрангиану, Арахосию и современный Афганистан. Эти богатые провинции избежали ассирийского гнета и влияния Мидии. С давних пор они участвовали в торговле с Индией, Месопотамией и даже Египтом. Кир придавал большое значение сохранению этих связей, которые позволят ему снабжаться сырьем, сельскохозяйственными продуктами и промышленными товарами. Кроме того, как пишет Николай Дамасский, гирканцы, парфяне, саки и бактрийцы были представлены своими вождями при дворе Кира. Благодаря их поддержке персидский царь мог располагать свои гарнизоны в столицах этих провинций и создавать там новые укрепленные города.

Затем царь персов прошел вдоль Окса (Амударьи) до самого Оксианского озера и захватил Согдиану. Там он встретил народности, которые превыше всего ценят свою свободу. Были случаи сопротивления и даже упорные бои. Но царь персов сумел приобщить правителей хорезмийцев и массагетов к своему плану. Он осуществил исключительно смелый проект: ирригацию Согдианы. За несколько месяцев он повелел построить рад плотин на реке Оксе и заставил платить за получение воды для орошения полей. Дойдя до северных пределов своей империи, царь персов повелел возвести семь крепостей, самая большая из которых называлась Кира[66]. Эта оборонительная линия опиралась на Самарканд, столицу Согдианы, что позволяло той обороняться против захватчиков в Азии.

Тогда Кир решил спуститься на юг. По пути он овладел Маргианой, затем вступил на землю Бактрии. Укреплению власти персов над этими регионами способствовала и тяга к объединению, существовавшая там еще до Кира. Степень экономического развития, которой достигли эти народы еще до владычества Ахеменида, способствовала тому же. Но Кир одним своим присутствием оказывал влияние. Он умел, уже после ухода, оставлять после себя некий миф, легенду, связанную с его именем, и создавать невидимую связь, гораздо более прочную, чем военная оккупация.

Наконец, будущий великий царь завоевал страну индусов, где брала свое начало другая ветвь арийцев. Он остановился на берегу великой реки Инд, разделяющей страну на две части. Кир покорил гордый и воинственный сакский народ, который в конце концов согласился быть под властью персов.

Очевидно, Кир понимал, что закладывал основы для своей империи: с востока или с севера никакая опасность не угрожала; политическая власть, установившаяся там, линия обороны вдоль берегов рек, экономические успехи, которые при нем были достигнуты, и, наконец, расположение к его личности, повсюду наблюдавшееся, составляли гарантии длительности его царствования.

К концу пятилетнего похода наследник Астиага вернулся в Экбатану. Неподалеку от столицы он повстречал своего побежденного врага Креза, жившего там на широкую ногу. Сын Алиатга пользовался почетом, соответствующим его рангу: его безопасность охраняли пять тысяч всадников и десять тысяч лучников, к тому же он свободно распоряжался частью своих драгоценностей.

Так жил Крез, банкир богов, бывший враг Кира, ставший его сторонником.

Глава IV И ВАВИЛОН ОТКРЫЛСЯ ПЕРЕД НИМ

В 556 году взошел на трон Вавилона царь Набонид. Воспользовавшись тем, что мидяне воевали с персами, он занял свой родной город Харран, чтобы восстановить там храм Эхульхуль, как было ему предписано богами. Вот что донесли до нас вавилонские хроники: «В год моего восшествия на престол мне приснился сон: великий бог Мардук и Син, светоч неба и земли, оба явились ко мне. И Мардук сказал: «Набонид, царь вавилонский, собери коней и колесницы, вели напилить деревьев и отстрой храм Эхульхуль, верни великого бога Сина в его законное жилище»». Храм Сина был разрушен после падения Ниневии, когда последний ассирийский царь Ашшурубаллит II пытался укрыться в нем в ходе отчаянной борьбы с мидянами, скифами и… вавилонянами. С тех пор он так и не был восстановлен и поклоняющиеся Сину испытывали острое чувство неудовлетворенности.

Взятие Харрана халдеями в 553 году, мобилизация тысяч строителей и начало работ по восстановлению храма явились вызовом мидянам. Этот самовольный поступок был истолкован как бунт, вызванный отсутствием власти в Харране, и не должен был особенно беспокоить царя Аншана. Наоборот, случай этот ослабил власть Астиага, царя мидян, и Кир, как поговаривали, даже поощрил вавилонянина. Молчаливое согласие двух монархов позволило, с другой стороны, Набониду занять с самого начала царствования немало опорных пунктов в Сирии, в том числе такой, как Хамат, у подножия горы Ермон.