Кипение

У голове Мартина началась целая война. Мысли, одна за другой, появлялись в его голове, затем уходили, оставляя по себе громкое эхо. Что делать? Он пытался сосредоточится, но голоса в голове звучали так сильно, что не давали ему сделать и шагу. Он посмотрел вниз на убитого человека и ужаснулся с новой силой. Лужа крови расширилась вдвое и продолжала расти, казалось, что вот, совсем скоро она доберётся до стен и до входных дверей. А там её обязательно кто-то заметит.

Он со всей силы напрягся, каждый сустав, каждую свою мышцу он напряг так, что казалось, она вот-вот порвётся. На удивление, это помогло. Через несколько секунд он полностью расслабился, точнее, попытался это сделать. Его лёгкие сильно расширились и приток свежего воздуха немного прояснил сознание.

– Быстрее… мне… мне нужно смыться, пока сюда никто не вошел.

Дальше его мозг как будто выключился. Руки сами зашевелились, тело само пришло в движение. Он взял лежащего мужчину под руки и начал тащить в открытую кабинку. Приложив усилие, он усадил тело убитого на унитаз и быстро захлопнул дверь. Казалось, это немного успокоило его. Было странно это понимать, так как, ничего не изменилось, здесь по прежнему был убитый им человек, которого он даже не знал… но всё же, он хотя бы не лежал у него прямо перед глазами.

В этот миг Мартин понял, что пути назад нет. Он сделал свой выбор. Вместо того чтобы пойти и признаться в совершенном убийстве, он спрятал тело. Но его можно было понять… Мартин, он не считал себя убийцей. Чёрт, ведь он даже не понимал, что делает, его сознание как будто бы вытеснили из собственной головы, а потом просто заставили наблюдать за происходящим. Смотреть, как свои же руки протыкают невинного человека ножом. Бьют раз за разом, как будто бы одного удара не достаточно.

Он оглянулся вокруг. Умывальники, писсуары, большое зеркало, ведро со шваброй, большая лужа крови и нож, что окровавленный лежал внутри неё. Он посмотрел направо – заглянул в небольшое окно, где сидел ворон. Но нет, это был не вариант. Эти окна в кафе имеют лишь одно предназначение – впускать свежий воздух в затхлые помещения. Человек его возраста попросту не смог бы пролезть. Он схватил швабру, что стояла под этим же окном и принялся оглядывать пол. Он ещё никогда так быстро не убирался. Швабра ходила туда-сюда, забирая с собой растёкшуюся кровь. Он мокнул её в ведро и принялся дальше вычищать пол. Мартин не помнил даже как и когда попал в это кафе, но знал, что времени у него мало. Немного очистив пол, чтобы кровавые пятна не бросались в глаза, он бросил швабру в угол. Мартин взглянул в большое зеркало над раковинами. Его руки практически по локти были в крови. Благо, рукава его куртки были закачаны по самые локти, но это было таким же странным, как и кровь, сочащая из его рук. Неужели он сам закатал рукава, а затем изрезал их?

Мартин поднял ручку крана и из него полилась холодная вода. Он со спешкой начал умываться, брызгая водой во все стороны. Сейчас это было последнее, о чём он мог бы волноваться. Он принялся мыть руки но через секунду почувствовал острую боль. Вода смыла подсохшую кровь с его рук и обнажила глубокие порезы на руках. Адреналин, бушевавший в крови Мартина, испарился и сигналы о боли начали поступать в мозг. Чем дольше он смотрел на раны, тем сильнее они болели, но он был рад хотя бы тому, что они не кровоточили. Хотя и не знал, почему из них не идёт кровь. Он откачал рукава, прикрыв им ещё мокрые руки. И обернулся. На полу всё ещё лежал нож. Нужно было его куда-то спрятать.

Седой полицейский потянулся за газетой, что лежала на стойке рядом с ним и попросил налить ему ещё одну чашку кофе. Жирным шрифтом на газете виднелась надпись о серии несвязанных убийств в городе.

Мартин прошелся в кабинку, где он сидел. Пол в ней был так же запачкан кровью. По сравнению с той большой лужей, эта была лишь пара капель. Он присел и коснулся пальцем крови, после чего вспомнил.

– Я истекал кровью. Наверное, я порезал себе запястья ножом, плечи тоже изрезаны… – подумал он про себя, ощущая всё новые и новые волны приплывающей боли в руках, – что же дальше? А дальше нужно было убираться отсюда. Решиться на это было очень трудно. Колени буквально подкашивались под весом отяжелевшего тела и голова начинала кружиться. Он ещё раз подошел к раковине и снова умылся холодной водой. Посмотрел на себя в зеркало, – «ну же, приди в себя. Возьми себя в руки… у тебя просто нет другого выбора». И он открыл двери туалета, после чего вышел в главное помещение кафе.

Такой же плитчатый пол, только окрашен в разные цвета, чёрно-коричневые узоры на белых плитах казались весьма красивыми, но сейчас он не замечал ничего, кроме полицейского, которого увидел, как только вышел из туалета. Он поднял взгляд и посмотрел на двери, что вели на улицу… Чтобы добраться к ним, нужно было пройти через всё здание кафе, пройти сквозь полицейского. Руки тряслись и он засунул их в карманы, после чего почувствовал, что они всё ещё мокрые.