Кинжал Зигфрида

Охранники днями напролет резались в карты или смотрели маленький телевизор, который прятали в шкаф для одежды. Ночью они бессовестно дрыхли. Об этом хозяйке тоже докладывала Барсукова.

– За что мы вам деньги платим? – рассердилась Леда.

Два здоровенных пса, бегающие по двору, изрыли ямами траву.

– Собаки же газон портят! – всплеснула руками она. – Все клумбы измяли!

– Закрыть их? – предложил охранник. – Потом сами же будете недовольны. Барсукова скажет, что вокруг дома бандиты бродят, а собаки в вольере сидят.

Леда прижала пальцы к вискам, резко повернулась и зашагала к дому. Ее нервы были на пределе. Она мечтала о глотке коньяка.

– Тебе звонили, – радостно сообщила Римма Николаевна, едва дочь вошла в холл. – Мужской голос. Наверное, Влад!

От волнения желудок Леды свело спазмом, ее затошнило.

– Влад?

– Он не назвался. Сказал, что перезвонит через десять минут. Видимо, хочет сделать тебе сюрприз.

«Сюрприз! – мысленно повторила Леда, непреодолимо желая выпить. – Сюрприз…»

Десять минут еще никогда не тянулись так долго. Раздался звонок. Леда собиралась выждать, но не смогла, схватила трубку. Ее руки мелко дрожали.

– Вы Леда Куприянова? Дочь Павла Анисимовича?

– С кем я… Кто вы?

– Я Лианозов. Сын профессора Лианозова.

– Мы не знакомы…

– Это легко исправить. Мой отец встречался с вашим отцом… Теперь обоих нет в живых.

У нее пересохло в горле.

– На что вы намекаете?

– Давайте встретимся и поговорим.

– О чем?

– Я бы не стал обсуждать это по телефону.

– Почему я должна вам верить? Объясните…

– Только при встрече, – перебил ее Лианозов. – Я буду ждать вас в два часа дня у станции метро «Алтуфьево».

«Алтуфьево! – вспыхнуло в памяти Леды – Лианозов! Ельцова неспроста задавала свои вопросы».

– Почему «Алтуфьево»?

– Я выхожу на этой станции, когда еду домой.

– Подождите…

В трубке раздались гудки…

Через час, после душа и отдыха, она вышла во двор и подозвала одного из охранников. Ментоловая пастилка, которую она держала под языком, перебивала запах коньяка. Но садиться за руль под хмельком Леда не рискнула.

– Отвезете меня в Москву.

– Конечно, – кивнул молодой человек.

– Живо!

Глава 29

Москва

Господский дом поразил Астру заброшенностью и остатками былого очарования. Он был очень живописен – в нем угадывался русский стиль: одно-двухэтажная постройка чем-то напоминала терем. Длинная галерея с кувшинообразными столбами, лепной декор фасадов, уцелевший герб – все это производило впечатление опустевшего, обветшалого дворянского гнезда.

Матвей опаздывал. Он не удивился, когда она попросила его приехать именно сюда, к алтуфьевскому дому. Привык к ее чудачествам.

Астра увидела его издалека и помахала рукой.

– У нас экскурсия?

– Вроде того, – улыбнулась она. – Ты не рад?

– Всю жизнь мечтал побродить здесь с ностальгической тоской о прошлом…

– Тебе будет полезно. Вдруг вспомнишь что-нибудь?

– Я?..

– Ты же ездил в подмосковную усадьбу Брюса? А это поместье когда-то принадлежало графине Наталье Брюс. Очень недолго, правда. Она продала его доктору медицины Риндеру, который вскоре умер от чумы.

– Как мрачно…

– Кстати, Брюсам не везло с мужским потомством. Зато они были довольно состоятельны. Точно неизвестно, каково происхождение их богатства.

– Хочешь, чтобы я вспомнил, где Брюсы зарыли клад? Возможно, мы даже будем копать? Жаль, я не захватил с собой лопату.

Астра словно не замечала иронии в его словах.

– В здании потихоньку идет ремонт, – сообщила она. – В случае нужды попросим лопату у рабочих.

Матвей понимал, что она вызвала его сюда в связи с расследованием, а не с историей Брюсов, но не мог удержаться от колкостей. Он представил себе графиню Брюс, прогуливающуюся по липовой аллее, и ему стало не по себе. Как будто она была его дальней родственницей…

Астра вошла в роль экскурсовода, находя странное удовольствие в возвращении в прошлое. Она хорошо подготовилась.

– Алтуфьево переходило из рук в руки, и однажды коммерсант Григорий Лианозов выкупил имение у барона Корфа. Его старший сын Степан наверняка знал усадьбу как свои пять пальцев. – Она помолчала. – Потом здесь был устроен частный пансион для состоятельных москвичей, а после революции – больница. Потом… В общем, какая разница? Сейчас здание, как мне сказали, передано местному приходу.

Небо, голубое и чистое, уже подернулось вечерней дымкой. Солнце садилось. Закат высветлил верхушки лип, придавая листве медный оттенок. Неухоженный приусадебный двор зарос бурьяном.

– Под домом есть подвалы, – продолжала Астра. – В них меняли перекрытия. Один из строителей изучает старые усадьбы на территории Москвы, фотографирует. Он меня и просветил, пока я тебя ждала.

Матвей поднял голову, разглядывая здание. На облупленных карнизах сидели голуби.

– И что? – спросил он. – Полезем в подвал? Искать тайник бывших господ?

– Идем. – Она потянула его за руку. – Я покажу тебе герб на южном фасаде.