Кинжал раздора

Барт молча пережидал бурю. Эх, он так верил в успех своего предприятия, что совсем не подготовил путей к отступлению.

– Только не говори мне, что ты не знал, с кем имеешь дело! – прокричал отец. – Ты же не дурак.

Барт промолчал.

– Неужели ради того, чтобы представить Меланьи на выставке в столице, ты готов пожертвовать моральными принципами? – Это уже было сказано тоном ниже.

Барт опять промолчал.

– Польстился на забавный сундук и пару ничем не примечательных платьев? – отец уже размышлял. – Ну разве что целых. Хорошо сохранились.

О! Отец затихает. Как бы все замять…

– Ты что, не понял в чем дело? – неожиданно спросила мама. – Ты не видел, как эта девушка держала Бартоломью за руку?

– Какая девушка? Дочка Мединоса? – наморщил лоб отец.

– Мы хотели помирить вас, – быстро, не давая отцу додумать мысль, проговорил Барт. – Показать, что вражда – это историческое недоразумение. Она в прошлом. А в настоящем мы способны сделать отличную работу. Вместе.

– Вы с Рафаэлем вдвоем на многое способны, – согласился отец и хмыкнул: – А предоставить сундук – ума не надо.

– Неправда, – подал голос из своего кресла Раф. – Женевьева очень много труда вложила и идей подала…

На его слова никто не обратил внимания.

– Зачем тебе понадобилось нас мирить? – сжал кулаки отец.

Мама часто задышала.

– Барт, скажи им! – не выдержал Раф.

Он смотрел на Барта своими широко распахнутыми лучистыми глазами. Барт вздохнул. Вот так же Раф смотрел на него, когда их кот, тогда еще котенок, залез на дерево и орал, не мог спуститься. Мол, ты же мой Замечательный Старший Брат, ты сейчас совершишь подвиг – спасешь кота. Залезешь за ним на это трухлявое дерево, как нечего делать. Барт промямлил:

– Мы любим друг друга.

– Они собираются пожениться! – дополнил восторженно Рафаэль.

Вот тут-то Рафа услышали. Еще как услышали! Старшие Медичесы заговорили оба разом. Потом мама замолчала.

– Женись, – с ядовитой иронией предложил отец, – только убирайся вон из замка Медичесов, смени фамилию. И… и не смей считаться моим старшим сыном!

– И все из-за какой-то древней сказки о кинжале? – заорал Барт не своим голосом.

Медичес аж задохнулся от возмущения. Но произнести ничего не успел. Зазвонил телефон. Барт опередил всех. Ему пришло в голову, что это может быть Женевьева.

– Да, – сказал он с облегчением в трубку, – свободен, с удовольствием. Заезжайте за мной.

Швырнул ее на рычаг, обернулся. Три пары глаз выжидательно уставились на него.

– Кто это был? – прохрипел отец.

Барт взвился.

– Что? Мне теперь докладывать каждый раз, кто мне звонит? А то что? Выкинешь из замка? Или из семьи?

– Выкину как шелудивую собаку, – заверил отец, – и забуду твое имя, если будешь водить дружбу с Ме-ди-но-сами.

Барт хлопнул дверью в свою комнату. Слышно было, как он там внутри чем-то гремит, что-то швыряет. Когда он затих, к нему проскользнула мама. Бартоломью переодевался. Срывал с себя праздничный костюм и натягивал что-то менее парадное. Мама поправила ему воротничок рубашки. Барт потерся щекой о ее ладонь. Она погладила его по волосам. Но сказала совсем не то, что ему хотелось от нее услышать.

– Бартоломью, если два рода так долго и мучительно враждуют, то, может, не надо приводить в семью эту девушку. Ничего хорошего из этого не выйдет.

Барт зло посмотрел на нее, увернулся от ее ласковых рук, выскочил в двери и направился к выходу. На вопрос Рафаэля, куда это он, буркнул, что поедет праздновать Рождество с приятелями, которые заскучали и ушли с бала. Он не стал дожидаться, пока за ним заедут в замок, и быстрым шагом пошел навстречу машине.