– Сухие листья нужно убирать, – поучал ее Бартоломью, сгребая листья в кучу.
Женевьеве захотелось вывалять его в этих листьях, такого умного, или обсыпать ими.
– А как же перегнивание в плодородный слой? – поинтересовалась насмешливо.
– Этот процесс происходит годами, в специальных компостных ямах.
– Помедленнее, муж мой, жена усердно конспектирует. – Женин с серьезной миной «записывала» у себя на ладони.
Барт рассмеялся.
– Откуда ты про компост знаешь? – улыбнулась Женин.
– Подрабатывал неподалеку, в пригородном хозяйстве. Они мне потом помогли купить моего Кинжала, – похвастал он.
– Кинжал – красавец! – вспомнила белого коня Женин, и продолжив игру, приготовила ладошку для «записей».
– Какие муж еще пришлет распоряжения?
– Это на тебя письмо так подействовало? – удивился Барт.
Женин не поняла. Бартоломью растолковал ей, что было во втором документе Маленького дедушки, то есть что там особенного вычитал Раф. Барт утрамбовал листья в мешок и выпрямился.
– Как ты думаешь, почему Маленький дедушка этому письму придает значение? Может, Раф чего-то не заметил?
– Узнай у него сам! – предложила Женин и чуть ли не заискивающе спросила: – Ты пообедаешь с нами?
Барт посмотрел на нее и не устоял, согласился.
Прадедушка за обедом шумел: перескакивал с одной темы на другую, путался. Гремел по поводу Медичесов, напуская на себя важность. Женин с жалостью на него смотрела. Сделала попытку заинтересовать его историческим костюмом. Маленький дедушка вообще рассердился. «Надо ему все-таки пить лекарства», – огорчилась она, отвела его после обеда в спальню.
Бартоломью уходить не хотелось, несмотря на то, что Маленький ворчал весь обед и было уже поздно. Он с неохотой поднялся.
– Какой у тебя свитер красивый, – заметила Женни.
– Теплый. Мама из Шотландии привезла. – Барт, не долго думая, стянул свитер и всучил его Женни. – Держи.
Она отнекивалась, но он настоял.
Женни надела. Щеки ее пылали. Глаза сверкали от удовольствия.
Барт сунул руки в рукава своего пальто, застегнул все пуговицы.
– Бартоломью!
– Что? – остановился он на пороге.
– Ничего, – смутилась Женни.
– Я тебя люблю тоже! – улыбнулся он ей и вышел.