Кинотеатр повторного фильма

В переполненном зале царило праздничное настроение. Было очевидно, что все эти люди собрались здесь, чтобы ощутить свою причастность к победе добрых сил над злыми и почувствовать себя хорошо. В отличие от первых двух частей третья была снята довольно сухо и без всякой художественной фантазии. Было видно, что Берлинджер и Синофски уже устали от этой темы и снимали фильм, в основном, из чувства гражданского долга. Фильм пересказывал уже известное, информировал о положении вещей на сегодняшний день, снимал подозрения с Марка Байерса и перекладывал их на Терри Хоббса, а потом приходил к неожиданному финалу.

«Я не виновен в убийстве… но я считаю, что в моих интересах признать свою вину. В соответствии с „признанием Элфорда“ признаю себя виновным в убийстве…» – твердым и равнодушным голосом говорит Дэмиен Эскол.

«Я не виновен в убийстве…» – повторяет Джейсон… Он заметно волнуется. Голос дрожит. Щелкают камеры, сверкают вспышки. Джесси Мисскелли читает свое «признание Элфорда» по бумажке. Его совсем не слышно. Он еле шевелит губами. На лице туповатая обреченность, как у коровы на бойне. Через несколько минут судья провозгласит их свободными людьми…

Берлинджер и Синофски

Тридцатилетние документалисты Берлинджер и Синофски оказались в Вест-Мемфисе по заданию телекомпании HBO. Перед началом съемок они знали об убийстве только то, что было известно из прессы. У них не было оснований сомневаться в виновности «вест-мемфисской тройки», тем более что Джесси Мисскелли сам во всем признался. Они собирались рассказать телезрителям о том, как трудные подростки из малообеспеченных проблемных семей оказываются вовлечены в сатанинские секты и к чему это приводит.

Тогда, в 1993 году, тема сатанизма почему-то стала очень актуальна. В прессе ежедневно публиковали истории о различных сектах. В маленьких городках родители боялись выпускать детей на улицу. Уже прошло несколько громких судебных процессов над сатанистами. Вест-Мемфис также кипел и требовал крови.

Семнадцатилетнего Джесси Мисскелли судили отдельно от восемнадцатилетнего Дэмиена Эколса, предполагаемого лидера секты, и шестнадцатилетнего Джейсона Болдуина. Суд над Джесси был намечен на месяц раньше. Газеты были переполнены чудовищными обвинениями и жуткими рассказами о злодеяниях последователей Сатаны.

Берлинджер и Синофски попали в эпицентр массовой истерии и увлеченно бросились снимать. Джесси к тому времени уже отказался от своих слов: он утверждал, что признался под давлением полиции и что просто повторял все то, что говорил ему следователь. Известно, что всегда и везде, будь то Москва тридцатых, Вест-Мемфис девяностых или Минск наших дней, полиция получает такие признания без особого труда.

У следствия не было никаких доказательств. Преступники не оставили на месте преступления никаких следов. Ни одной капли крови. Вообразить, что три безобидных с виду мальчика без преступного прошлого сумели так хладнокровно и профессионально уничтожить все следы, было почти невозможно. Свидетельств того, что в Арканзасе существовала какая-то секта, тоже не было: никаких следов ее деятельности, ни одного известного участника. Следствие фотографировало какие-то дурацкие пятиконечные звезды, нацарапанные на заборах и на стенах заброшенных домов.

Судья Бернет дал разрешение на съемки. Берлинджер и Синофски снимали речи прокурора и адвоката, показания свидетелей. Снимали Джесси, скрючившегося на скамье подсудимых и ни разу во время процесса не поднявшего глаза. Снимали оглашение приговора: присяжные признали Джесси виновным и приговорили его к пожизненному сроку.

Снимали, как Джесси в последний раз выводят из зала суда. Руки, скованные наручниками, плечи приподняты, голова опущена низко-низко. С двух сторон от него высоченные конвоиры. Крошечный, сгорбленный Джесси еле-еле достает им до пояса. Журналисты суют ему в лицо микрофоны. Глумливые голоса: «Джесси, ты это сделал? Ты это сделал, Джесси?» Разъяренные арканзасцы выкрикивают угрозы. Еще немного, и толпа вырвет его у конвоиров. Джесси поспешно запихивают на заднее сиденье машины и увозят навсегда.

Потерянный рай

Вернувшись в Нью-Йорк с отснятым материалом, Берлинджер и Синофски уговорили студийное начальство: в Вест-Мемфисе происходит что-то из ряда вон выходящее – из этого мог бы получиться большой фильм. Через несколько дней съемочная группа снова отправилась в Арканзас. Начинался новый процесс под председательством того же Бернета. На этот раз над восемнадцатилетним Дэмиеном Эсколом и его лучшим другом, шестнадцатилетним Джейсоном Болдуином. Так родилась первая часть фильма «Потерянный рай».