Кинотеатр повторного фильма

Эпизод так и называется: «Все ждут…» И нет, кажется, ни одного голливудского слезомоечного приема, который тут не отыгран. Балом правят кровожадные Семейные Ценности и Американская Мечта. Все внутренние конфликты разрешаются. Все действующие лица непрерывно друг друга понимают, а поняв, начинают рыдать, как сумасшедшие. Даже покойники из беспокойников превращаются в каких-то успокойников. Они по-прежнему шастают среди живых, но теперь вместо ядовитых гадостей разражаются напыщенными тирадами в духе воскресных проповедей и книжек по прикладной психотерапии «Помоги себе сам». И снято все это настолько сентиментально-безукоризненно, настолько манипулятивно безупречно, что трудно представить себе зрителя, который не почувствует подозрительную влагу в глазах и щекотку в носу.

И вот когда все любимые герои уже окончательно убиты фальшью, Алан Болл приступает к массовой экзекуции. И тогда название открывает свой второй смысл. «Все ждут…» Я, ты, он, она, они – мы все на железнодорожной станции в ожидании подходящего поезда. Этот поезд непременно заберет нас куда-то, и про эту станцию мы навсегда забудем.

Маленькая рыжая Клэр Фишер садится в машину и ставит в плеер сидишку, которую ее возлюбленный записал ей на дорогу. Она нажимает на газ. И вместе с началом музыки начинается парад смертей. Рут, Дэвид, Кит, Бренда, Фредерико… Они все умрут в разное время и по разным причинам. Потому что мы смотрим сериал. И создатель сериала, как и зритель, теперь знает про героев все. Но он хочет подарить им жизнь. Так что им пора умирать.

Маленькая Клэр с упрямо-беззащитными трогательными глазами, рыжая Клэр, которой Алан Болл подарил целых сто лет жизни, вцепилась в руль и плачет. В плеере автомобиля сентиментальная песенка. Впереди бесконечное шоссе. Позади Лос-Анджелес. В боковом стекле виден покойник Нейт, бегущий за автомобилем Клэр. До свидания, Клэр! Здравствуй, Клэр!

«Простая история». Make America Straight Again!

Есть у нашего времени такая особенность – может быть, это одна из немногих специфически современных характеристик – мы больше не воспринимаем простых историй.

Полин Кейл. Бонни и Клайд («Нью-Йоркер», 1967)

– …Я люблю этот фильм, и сейчас я могу сказать, что «Простая история» – это моя самая экспериментальная картина… и вот есть такая штука, знаете, последовательность… В самом этом слове «последовательность» такая магия, я не шучу, да. В этом слове «последовательность» что-то такое есть, о чем я сейчас все время думаю. И это просто власть всего вообще.

– А вы бы не могли немножко получше объяснить?

– Нет.

Из интервью Дэвида Линча журналу «Эмпайр» (2001)

Предуведомление

Добавлять к любому заголовку «во времена Трампа» сейчас так же модно, как еще несколько лет назад «после 11 сентября». Но все-таки не поспоришь с тем, что в XXI веке с Америкой произошли два исторических события, радикально изменивших ее культурную и всякую прочую оптику: взрыв нью-йоркских башен-близнецов 11 сентября 2001 года и победа Дональда Трампа на президентских выборах 8 ноября 2016 года.

Этот текст – попытка посмотреть на один из самых важных и, кажется, самых недооцененных фильмов Дэвида Линча в свете второго события.

Возвращение «Твин Пикс» на телевизионный экран было почти столь же неожиданным, непредсказуемым, как и избрание Трампа за несколько месяцев до показа сериала. Произошло ли это случайно? Конечно. Но есть ли между этими событиями какая-то связь? Безусловно.

История Стрейта

Среди двенадцати североамериканских штатов, относящихся к Среднему Западу, наибольший интерес в России вызывает штат Айова, поскольку его название рифмуется с наречием, обозначающим перманентное состояние русской души. На эту тему существует известная песня Псоя Короленко. Рельеф штата исключительно плоский. Большую часть его территории занимают кукурузные и соевые поля, в глубине которых прячутся маленькие городишки в одну-две улицы. Зимой здесь холодно и грязно, летом – жарко и пыльно.