Кинотеатр повторного фильма

О каком же театре они мечтают? Представим себе, что разыгрывается пьеса, в которой заняты два актера. И пусть эти два актера одновременно являются единственными зрителями спектакля. В нормальной ситуации роль каждого из участников довольно жестко задана и функциональна. Родственник, друг, муж, коллега, любовник. Все эти роли расписаны. Но что, если оба актера вдруг начинают играть самих себя? И что, если как актеры они чувствуют, что у них получается, а как зрители они друг другу верят? Ведь контакт – это, в сущности, просто доверие, помноженное на интерес.

«Я думаю, что момент контакта с другим человеком – это то, чего мы боимся больше всего, – говорит Волли. – Этот момент, когда ты с кем-то лицом к лицу… Странно, что нас это так пугает». Пугает настолько, что мы мгновенно втягиваем внутрь все наши щупальца и выставляем наружу все наши иголки, состоящие из банальностей, общих мест, необязательных слов и хорошего воспитания. Проблема заключается в том, чтобы, оставаясь на сцене, перестать быть исполнителем. Волли Шоун должен стать Волли Шоуном, а Андре Грегори – Андре Грегори. И они должны «увидеть» друг друга. И монолог Андре должен превратиться в диалог.

Два чужих друг другу человека встретились в дурацком пафосном ресторане. Вот они проводят два часа друг напротив друга за столиком, покрытом белой скатертью и уставленном стаканами и тарелками. Съедены закуска, горячее, десерт. Выпита бутылка вина. Абсолютно ничего не изменилось в мире за два часа. Эти два человека по-прежнему остались очень далеко друг от друга – каждый в своей жизни. Возможно, что, разойдясь, они не встретятся еще несколько лет. Им ничего друг от друга не нужно.

Волли и Андре засиделись и даже не сразу заметили, как ресторан опустел и как уставшие официанты начали сдергивать скатерти со столиков, словно прибирая сцену после окончившегося спектакля. Публика покинула зал. Магия театра развеялась. Фильм закончился, и на сцену вышли Грегори и Шоун, постаревшие на тридцать лет.

«Предел контроля». Парадокс импровизатора

– Вот вам тема, – сказал ему Чарский, – поэт сам избирает предметы для своих песен; толпа не имеет права управлять его вдохновением.

Глаза итальянца засверкали, он взял несколько аккордов, гордо поднял голову, и пылкие строфы, выражение мгновенного чувства, стройно излетели из уст его…

А. С. Пушкин. Египетские ночи

Теперь мы видим, как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицом к лицу.

Апостол Павел. Послание к коринфянам

Парадокс импровизатора

В «Египетских ночах» Пушкина парадокс импровизатора заключается в том, что его вдохновение не просто управляется толпой – его вообще не существует без толпы, без зрителей. В известном смысле импровизатор только выполняет внешнюю команду. Тема должна быть задана. В пределах его контроля.

В «Пределе контроля» Джармуша Импровизатор – это Одиночка (персонаж Исаака де Банколе). А тему предлагает Креол: «La vida no vale nada». Так называется старый мексиканский фильм 1955 года о бродяге, пьянице и цинике, который Джармуш, конечно же, смотрел. А переводится это название как «Жизнь ничего не стоит». И в контрапункт к первой теме вторая: «Если кто-то думает, что он больше других, пусть сходит на кладбище. Там он увидит, что такое этот мир. Это всего лишь пригоршня праха». Интересно, что между всем миром и отдельной жизнью здесь ставится знак равенства. Твоя жизнь – это и есть весь мир. И она (он) ничего не стоит. Так что, в сущности, обе темы – это одно и то же утверждение.

«Используй свои умения и воображение. Все субъективно», – говорит Креол и передает Одиночке ключи и спичечный коробок c зашифрованным сообщением. Первый в цепочке из спичечных коробков. На самом деле он передает ему контроль. И задает изначальное направление движения: «башня, кафе». И промежуточную цель: «скрипка». Дальнейшее – импровизация.

Парадокс контроля