Кинетик

— Давай, когда приступим? — я полна энергии и сил. Сытость, отсутствие нервного напряжения и вызов судьбы — полный набор борца за справедливость.

— Отставить, рядовой Бергольц. — Сомов снова улыбается. — Я понимаю твое рвение, но сейчас мы отправим моих ребят проследить за Пасабаном, просто наблюдение. Ведь у нас нет фактов. Нужно сначала их собрать. А ночной Петербург не очень-то рад адвокату и физику, которые плохо подготовлены для преследований подозреваемых.

— Генерал Сомов, позвольте осведомить Вас, что я — не просто юрист, я училась в Академии МВД в казарменном режиме, я владею боевыми искусствами, умею пользоваться оружием и неплохо справляюсь с тем, чтобы остаться незамеченной во время слежки.

— Ого. Это ты на самом деле удивила. — приятно осознавать свое превосходство над мужчиной.

— Ну тогда и я тебе признаюсь — после окончания твоего одиннадцатого класса я уехал на два года из Старого Холма, я обучался в службе разведки. Но меня демобилизовали, чтобы вернуть в бывшую школу — теперь уже Институт, так как мои познания в ядерной физике оказались важнее для государства.

Шах и мат. Он все-таки превзошел меня. Но ведь так и должно быть, он — мужчина и ему по праву быть лидером.

— Хорошо, раз мы такие приспособленные, тогда почему ты хочешь, чтобы мы остались дома?

— Хочу показать тебе кое-что более важное, чем спасение этого мира.

Что может быть еще более важным? Я послушно встаю с величественного кожаного дивана, Лев протягивает мне руку и медленно ведет за собой.

Большие коридоры с тусклым светом ночников на стенах создают у меня ощущение таинственности. Я уже представляю себе большое зеркало в дальней комнате, которое ведет в потусторонний мир. Другое измерение — вот, что сейчас еще может меня удивить. Ведь за последние пару дней я столько раз была шокирована, что навряд ли слежка за преступником оказалась бы для меня мене важной, чем например еще какое-нибудь свойство антикинетиков.

— Ты думаешь, я веду тебя в свою спальню? — Сомов оборачивается, и снова с очаровательной улыбкой. Мне некуда деваться от такого взгляда. Но я — порядочная женщина. Я не вступаю в интимные отношения, не узаконив, хотя бы словом, наш союз.

— О боже, нет. Я очень хорошего мнения о тебе. И знаю, что ты — настоящий джентльмен.

Наш смех сейчас так легко разрядил обстановку, что я обо всем забываю.

Его кабинет, просторный и такой же элегантный как в Институте — вот, куда он привел меня.

Сомов усаживает меня на кожаный стул с высокой спинкой и включает акустическую музыку. Как это волнующе-прекрасно. Но я молчу, жду последующих действий, ведь у него точно какой-то план.

— София! — чувственно произносит он, и я погружаюсь в нирвану.

Свет окутывает мое лицо, не обжигая глаз, а нежно озаряя пространство вокруг. Тепло, касающееся каждой клеточки моего тела, или астрального тела, или души. Не понимаю, кто я сейчас, но это и неважно. Мне так хорошо.

Я дотрагиваюсь до существ, окружающих меня, и знаю их. Я знаю, каждого из них. Миллионы, миллиарды существ. Нирвана ли это? Скорее что-то новое, неизведанное, но такое прекрасное. Рай? Возможно. Точно не ад. Ну или не такой, каким его все представляют. Ощущение полной безопасности, никто даже и не мыслит нападать. Я бы сравнила это с Нарнией из сказок Льюиса, но без такой открытой схожести с планетой Земля. Все светлее и теплее, добрее и чище. И вдруг я все понимаю. Открываю глаза.

— Это твой мир! — любовь льется из моих уст.

— Мой. — отвечает мне Учитель.

— Ты главный кинетик, и ты создатель новой вселенной!

— Я.

— Я думала, что это я — особенная, раз я раньше сорока лет вступила в ряды кинетиков. А оказывается, это ты. Ты с самого начала кинетик. Ты — бог!

— Тише. Я всего лишь особенный.

— Особенный. Вот для чего я здесь. Я должна охранять тебя. Умрешь ты — умрет и надежда на новую цивилизацию. И если антикинетики победят, и эта вселенная разрушится, станет плотной, то мы перейдем в твой мир.

— Ты права. А знаешь, зачем им нужно уничтожить кинетиков?

— Чтобы никто не мешал сделать из людей рабов?

— Именно так. Все банально, но ужасно.

И тут я не выдерживаю. Слезы текут по моим щекам. Я целую своего Учителя. Не могу даже представить себе, что потеряю этого человека. Он отвечает мне, крепко обняв за плечи.

— София. Ты поможешь мне остановить антикинетиков?

— Непременно, мой Учитель.

Чуть позднее Лев Геннадьевич оставил меня одну в кабинете, и я слышала как он давал указания своим охранникам проследить за Пасабаном.