— Вольф мне тоже показался человеком легким в общении. Я слышал, что, когда по приглашению министерства внутренних дел ГДР к ним приезжал на отдых советский нелегал Абель, это не ограничилось только экскурсионной программой — Рудольф Иванович встречался с немецкими разведчиками, делился опытом. Вольф не пытался использовать Филби таким же образом?
— Нет. Мы встречались с ним на банкетах, на прогулках, отдельных бесед у них не было. Та поездка в ГДР, к сожалению, стала для Кима последней.
— Впечатление, что вы с Кимом всегда были вместе…
— Прежде всего, он был домосед. Откуда бы мы ни возвращались, он всегда произносил: «Дома лучше». И еще, чтобы я была всегда рядом. Очень редко Кима увозили на официальные встречи. Это были единичные случаи.
— А с Андроповым у него были встречи?
— Да, Ким с ним встречался.
— Сколько раз?
— Точно не помню. Кажется, один. А если снова о загранице, то поначалу не очень хотели нас куда-то пускать, хотя речь шла только о соцстранах. «Окно в Европу» нам открыла Чехословакия. Чехи первыми издали книгу Кима «Моя тайная война» — даже раньше, чем она вышла в Союзе. Они перевели ее с английского. Это абсурдно, но ГДР и Болгария переводили книгу на свои языки с русского перевода.
Чехи же исключительно аккуратно составили договор, приготовились выплатить гонорар. И Ким сказал, что надо за ним поехать. Это был хороший повод, чтобы нас выпустить. И мы с удовольствием прокутили там гонорар. Это была наша первая заграничная поездка и очень интересная.
— В 1978 году вы были на Кубе — и путешествие ваше здорово затянулось… Почему вам тогда было сказано, что лучше остаться на время на Кубе, что в Москве существует какая-то угроза? Ведь с 1963 года всё так далеко ушло…
— На самом деле, я не знаю, существовала ли какая-то опасность. Но в те годы царила повышенная подозрительность, столько всего мерещилось. Может быть, появился какой-то журналист или вообще какое-то подозрительное лицо? А Ким только смеялся. Что из того, если даже кто-то его ищет? Считал, что ему ничто не угрожает. Тут говорили, что его могут убить. Он уверял, что не может кто-нибудь приехать с таким намерением.
Витали в воздухе угрозы
Собеседник: — Позвольте, я вам проясню. Безопасность Филби действительно нас заботила. Ведь здесь, в Москве, Ким даже звался другими именами — был он у нас здесь под прибалта. В «Острове» у Руфины Ивановны об этом написано.
— Но он был уверен в собственной безопасности. Жил под другой фамилией, которую ему потом еще раз сменили на более подходящую. Тем не менее Руфина Ивановна, а не он, стала ходить на почтамт за письмами и газетами, — вспомнил я.
— Это потому что так мне сказали, — пояснила Руфина Ивановна.
Собеседник: — Надо понимать, что Абель — Фишер, которого вы упомянули, — это одно, пусть и нелегал, но свой сотрудник, его немцы могли и попросить в чем-то помочь, выступить перед сотрудниками. А Маркусу Вольфу наши могли сказать: не надо беспокоить Филби, дайте человеку отдохнуть. Вряд ли Маркус Вольф пошел бы на какие-то самостоятельные действия без согласования с Центром. Теоретически это можно, но практически… Нет, точно нет, такой у Филби был высочайший уровень. Вот, Руфина Ивановна, вы ездили с Кимом в Прибалтику. Хотели в Латвии снимать фильм, взять у Кима интервью. Я могу честно признаться, там до этой поездки переписки полтонны: стоит ли вообще беспокоить Кима?
— Руфина Ивановна, это была поездка в Ригу?