Киллер

Уэйн удивленно посмотрел на нее, поскольку редкие письма от сына всегда лежали прямо на кухонной стойке. Кармен пришлось порыться в ящичке, где она хранила письма и счета.

Уэйн стал читать письмо сына. Кармен откусила кусочек мясного рулета, который она приготовила на ужин. Ничего, но у нее получалось и лучше. Погоняла вилкой горошек и морковь, посмотрела в окно и увидела на стекле отражение кухни. Телевизионный экран светился на нем ярким пятном.

– Он теперь не на авианосце, а в технической службе, – сказал Уэйн. – Вот что он пишет: «Моя новая работа заключается в том, чтобы убедиться, что боеголовка присоединена к стартовой ступени ракеты, и потом отойти. Вряд ли кому захочется оказаться между самолетом и реактивной струей». Что такое «реактивная струя»?

– Выброс из реактивного двигателя.

– Откуда ты все знаешь?

– Прочитала брошюру, которую он прислал, «Авианосец – подвижной морской аэродром».

Помолчали.

– Мама звонила, – произнесла Кармен задумчиво.

– Наверняка спросила, что ты готовишь на ужин, и ты сказала, что мясной рулет, а она сказала, чтобы ты не клала в него перца, не то у нас расстроятся желудки.

– Она сказала, чтобы я не забыла добавить молока.

– Спорю, она спросила о твоем отце, есть ли какие новости?

– Намекала.

– Наверняка хотела услышать, что печень его окончательно доконала. Как ее спина?

– Ее всю скрючило…

– Я лучше помолчу, – хмыкнул Уэйн, возвращаясь к письму сына.

– Вечером в ближнем лесу кто-то был, – как бы между прочим обронила Кармен. – Я выглянула в окно, когда разговаривала с мамой.

– Вполне возможно, – сказал Уэйн. – Ты не заметила кто?

Кармен покачала головой.

– Может, даже там было двое. Но не уверена.

– Но почему ты говоришь мне об этом только сейчас?

– Я хотела сразу, но… Не знаю… Вероятно, это охотники.

– Сейчас утиный сезон, детка. А в лесу уток нет. Может, они просто шли через лес?

– Мне показалось, что они, скорее, прятались, наблюдая за домом. Так мне показалось.

– Я не думаю, что это те двое парней. Ты подумала о них?

– Нет.

– В один прекрасный день они могут на меня наткнуться, но только не сейчас, когда полиция разыскивает их по всей округе. Или полицейские только так говорят.

– Они могли узнать, где мы живем?

– Не могли. Откуда?

Она видела, что Уэйн не переставал думать об этом до конца ужина. Участники телевикторины «Своя игра» готовились к финалу, но Кармен и Уэйна это уже не интересовало.

– Если только индеец не вспомнил, что видел меня, когда я разговаривал с Лионелем, и не отправился с ним повидаться. Но ведь Лионеля нет дома! Я не знаю, где он, но он, черт побери, точно не дома.

– Может, это и не индеец, – вздохнула Кармен. – А просто какой-то прохожий. Зачем ломать себе голову.

– Нет, черт побери, те двое наверняка отираются где-то поблизости.

Кармен ничего не сказала. На экране объявили финал: «Стрелковое оружие».

– Надо же! – заметил Уэйн и открыл дверь в кладовку, где хранились его охотничьи принадлежности, винтовка, коробки с патронами, дождевики, сапоги, приманки и старые охотничьи журналы. Он включил в кладовке свет, и ей было видно его.

«Автоматический скорострельный пистолет особой системы и с особым смыслом», – донеслось с экрана.

– Кольт, что ли? – спросила Кармен.

Уэйн вышел из кладовки с самозарядной винтовкой фирмы «Ремингтон» в руках.

– Парабеллум, – бросил он, направляясь к двери и прислоняя винтовку к стене. – Что означает: хочешь мира – готовься к войне.

– Мысль не новая, но справедливая, – вздохнула Кармен.

– Я потеряла всякое уважение к нашей исправительной системе после того, как со мной обошлись по-свински, зная мою преданность работе, – то и дело повторяла Донна.

Ричи объяснил Арману, что она всегда заводится, когда вспоминает об этом. Донне вполне можно доверять. Нужно сказать ей, где они раздобыли пикап. Арман покачал головой.

– Она не знает, что и думать, – вздохнул Ричи. – В субботу мы приехали на «кадиллаке», а вернулись вечером на «додже» в охотничьем прикиде.

– Ну и пусть!

– Она может разозлиться.

– Не хватало докладывать о своих делах бабе, носившей когда-то униформу.

– Я те об этом и толкую, – сказал Ричи. – Она знает о моих делах. Знает, что я вышел из заключения. И ей на это плевать, она всю жизнь провела с такими парнями, как я. Послушай, она фанатка зэков. Будем с ней поласковей, будем иметь теплую хазу, где можно укрыться. Птица, если ее обидеть, она психанет. Ты это сечешь?

– Не зови меня больше Птицей.

– Лады. А как надо?

– Арман.

– Арман? Ты серьезно?