Киборг и его лесник

— Как ты и приказывал — в пригодную для них среду обитания, максимально удаленную от модуля! — с готовностью доложил киборг. — То есть на опушку леса.

— Возле аэростанции?!

— Ну да.

— Ёпт!!!

Сорок с гаком килограммов мухоморов, рассеянные вдоль опушки, действительно могли сделать из нее линию фронта. Помятые и одуревшие грибы далеко не убегут, будут кишеть там еще неделю, пока не передохнут естественным путем, предварительно превратив опушку в минное поле с растяжками-грибницами. Чуть дождик, а за ним теплынь — и из земли полезет новое поколение мухоморов.

— Ты что, идиот?! Там же людей полно! Грибники, туристы, отдыхающие…

— Ты же постоянно жалуешься, что они тебя достали и лес портят.

Женька осекся и потрясенно уставился на киборга:

— Так ты нарочно это сделал?!

— Это действительно ближайший край леса, возьми карту и проверь. — Джек вытащил лопатку из кастрюли, подул на нее, попробовал серую склизкую массу и блаженно прищурился.

— Ёпт… — Лесник принялся одеваться, чувствуя такую неестественную бодрость, словно ему на голову вывернули ведро воды. — Доваривай скорей свое хлёбово и полетели разбираться!

— Это не хлёбово, — обиженно возразил киборг. — Это кашка! С грибочками! Я специально с утра пораньше встал и наловил для тебя свеженьких!

Женька хотел подозрительно уточнить, не поганок ли, но поймал себя на мысли, что, пожалуй, это будет наилучшим выходом из ситуации.

* * *

Каша, увы, оказалась с молодыми груздями, так что сытый и хмурый лесник полдня делал и растыкивал по опушке таблички: «Осторожно, выплод мухоморов!» Джек тем временем прочесывал округу, но отловить удалось жалкие девять килограммов. У мухоморов было больше суток форы, за это время они успели спариться, закопаться в землю и начать разлагаться, превращаясь в питательный субстрат для новой грибницы.

— Куда их? — поинтересовался киборг.

Женька задумчиво посмотрел на рощицу молодых, сочных омлохов — вдалеке, уже напротив ферм, но притягивающую лесниковский взгляд даже отсюда. Воровской, скорей всего, тоже.

— Вон туда, — решил он. — У меня еще несколько табличек осталось!

Высыпанные полосой мухоморы так вяло и укоризненно заковыляли в разные стороны, не пытаясь бросаться на лесника, даже когда тот подпихивал их ногой, что Женьке захотелось перед ними извиниться.

— А теперь чем займемся? — неутомимо спросил Джек.

Вместо ответа лесник задрал голову. Омлох, особенно молодой, — очень красивое дерево: высокое, стройное, ветвистое, с черной корой и мелкими резными листьями — сперва алыми, а затем темнеющими до малахитовых, с тонкой темной каймой и такими же прожилками. Поздней осенью они за одну ночь, вспышкой, становились прозрачными, как кусочки растрескавшегося стекла, и всегда ровно через сутки приходили морозы. Схваченная ими листва висела на ветках до первой весенней оттепели, хрустально позванивая на ветру, и опадала, когда необходимость в теплой шубке для кроны исчезала.

С возрастом стволы омлохов бурели, обрастали лишайником и на силос уже не годились. Зато начинали цвести. В конце весны дерево выбрасывало из макушки единственный метровый цветонос, на котором к середине лета созревала коробочка семян. Если промедлить со сбором, она лопнет, на радость грызунам расшвыряв бурые горошины в радиусе ста метров. Большинство, конечно, упадет невдалеке от ствола, но собирать грязные и мокрые семена по штучке лесник запарится.

Женька прикинул, что с последней проверки прошло достаточно времени.

— Тут неподалеку есть еще одна омлоховая роща, постарше, — сообщил он, махнув рукой на север. — У нас как раз и мешки с собой.

Десять килограммов семян полагалось сдать в заготконтору и примерно пять оставить себе для текущих нужд, но это уже очищенных и подсушенных. С одного коробка их всего граммов по триста выходит, если очень повезет — полкило, а ведь попадались и пустоцветы, и пораженные омлоховой мухой, чего не поймешь, пока не долезешь.

— А разве нельзя подлететь к ним на флайере? — удивился Джек, когда хозяин по пути объяснил ему задачу.

— Не-а, неудобно, я пробовал. Если б цветоносы метра по три были, то да, а так ветки мешают. И если нечаянно цепную реакцию запустишь, то всю обшивку побьет на фиг. Ничего, слазим, делов-то…

Лесник равнодушно прошел мимо нескольких деревьев и как вкопанный остановился возле вроде бы точно такого же, но, по ощущениям, самого перспективного.

— Ого, — уважительно сказал Джек, когда Женька, взяв небольшой и как будто ленивый разбег, на последнем шаге мощно оттолкнулся одной ногой от земли, второй — от ствола, бросая тело вверх, и, ухватившись за нижнюю ветку, раскачался, подтянулся и навалился на нее животом. Оседлать ее было уже плевым делом. — Ну ты даешь!

— Опыт, — гордо пояснил лесник, не уточняя, что оный приобретен благодаря Филькиным родичам, а один раз и самому Фильке, не узнанному в сумерках. — Что, твой браконьер так не умел?

— Не знаю, у него же я был, — пожал плечами Джек, словно намекая, что только дурак будет сам карабкаться по омлохам, когда можно послать киборга.