КиберШторм

Винс то и дело выключал музыку, чтобы послушать радио: чаще всего попадались государственные станции из Нью-Йорка, но порой мы всё же натыкались на любительские радиостанции. Мы слушали их, на некоторых передавали местные объявления, на других впустую разводили демагогию. Стало ясно одно: ни электричества, ни связи здесь тоже нет.

Но повсюду были люди. Они шли вдоль дороги, везли на санях какие-то вещи, но за всё это время мы не видели ни одной машины на ходу. Я снова начал забываться, только отмечал отдельные изображения: вывеска «Макдоналдса» и «Quiznos», синий поезд, лежащий на склоне холма, красно-жёлтое колесо обозрения в луна-парке.

Чем дальше мы отдалялись от побережья, тем лучше становились дороги. Днём мы выехали на восемьдесят первую трассу и ехали уже по чистому асфальту. Магистраль тоже давно не чистили, но здесь выпало куда меньше снега. Мы остановились один раз, чтобы долить дизеля в бак. Нам надо было проехать меньше пятисот километров, но мы решили перестраховаться и взяли с собой запасные канистры с дизелем.

С наступлением вечера мы, наконец, увидели другие машины — они ехали по встречной полосе, только фары появлялись на миг и проносились мимо. Казалось, что всё в порядке, не считая того, что ни в одном доме не горел свет. В небо поднялась полная луна, залив всё вокруг призрачным светом.

Чак сказал, что мы уже практически на месте, и съехал с трассы на просёлочную дорогу. До его домика в горах было примерно полчаса езды. Чак был возбуждён и говорил, не смолкая: о сделанных им припасах, о том, какой пир мы устроим, когда доедем, и как у него там уютно. Винсу не терпелось добраться до его коротковолнового радио, которое могло поймать станции со всего света, и мы смогли бы наконец узнать, что же на самом деле происходит.

Лорен лежала на моём плече.

Мы держали Люка, завернув его в одеяло. С моих плеч, словно гора свалилась. Меня ждёт горячий ужин и чистая постель. В свете фар перед нами стелилась покрытая льдом дорога. В лесу снега почти не было.

Мы остановились около домика Чака, и он принялся рассказывать мне про рыбалку, что мы отдохнём тут, словно на отпуске. Мы выскочили из машины и стали доставать из багажника пакеты, а Чак побежал ко входу. У него был опрятный рубленый домик. Чак в одно мгновение оказался внутри и включил оба фонарика: налобный и ручной. Мы переносили вещи к крыльцу.

— Нет! — раздался крик Чака.

Мы замерли. Тони достал пистолет.

— Что там?

— Чёрт подери!

— Чак, всё нормально? — снова спросил Тони.

Я поднял Люка и Элларозу и начал медленно отходить к джипу — двигатель ещё работал.

Лорен и Сьюзи последовали за мной, не отрывая глаз от входа в дом. В двери появилось лицо Чака, искажённое гневом.

— Что такое? — тихо спросила Сьюзи.

— Всё пропало.

— Что?

Чак опустил голову.

— Абсолютно всё.

День 30 — 21 января

— Слишком долго мы тянули.

— Посмотри с другой стороны.

Было утро, мы собрались с задней стороны домика и подкидывали дрова в печку под джакузи.

Ну у кого ещё, кроме Чака, может быть джакузи на дровах? Я посмеялся про себя.

В горах был потрясающе свежий воздух, и было тепло — градусов пять-шесть точно. Солнце сияло сквозь ветви берёз и елей, пели птицы.

— Все мы здесь, все здоровы — более-менее, — продолжил я. — Ну и что с того, что у нас нет каких-то из твоих припасов?

Рядом был чистый ручей, в котором журчала талая вода с вершин гор, и у нас был запас еды на несколько дней. Чак показал приложение на телефоне, с помощью которого можно было распознать съедобные растения в лесу, и мы могли бы рыбачить в озере или ставить ловушки на животных.

Я в жизни ни на кого не охотился, но даже для этого было приложение.

Чак поднял одной рукой ещё одно полено, другую руку он бережно прижимал к телу. Полено полетело в печку. Вокруг его домика была ровная площадка, а сзади находилась высокая — по плечи мне — веранда, под которой пряталась поленница.

— Ты прав, — рассмеялся он и покачал головой. — Даже не верится.

Люк бегал у нас между ног и с удовольствием бил по листьям палкой. Десять слов из его запаса не могли выразить, как он рад был выбраться из затхлого коридора, но его улыбка говорила за него. Я тоже улыбнулся, наблюдая за ним, но потом пригляделся внимательнее. Грязное лицо, обритая голова, драная одежда — он бегал с криками среди деревьев, словно дикий зверёныш.

По крайней мере, он был счастлив.

Грабители забрали у Чака не всё. Они обчистили его хранилище, но в шкафах на втором этаже осталась чистая одежда, и все вещи в спальнях лежали на местах. Они, однако, забрали всю еду, инструменты и приборы из кладовых, слили топливо из генератора и унесли канистры с пропаном.

Но оставили кофе.

Я спал этой ночью на чистой постели, словно младенец. Утро я провёл на широкой скамье-качалке на веранде Чака, а передо мной на костре грелся котелок с кофе. Мы были в шестистах метрах над уровнем моря, и с веранды перед входом открывался великолепный вид на восток, где возвышался горный хребет Мэрилэнд.