КиберШторм

Я отвернулся от магистрали, когда грузовики проехали, и поднял взгляд на джип Чака. До него было пятнадцать метров, но в нашем невезении были и свои плюсы. Из машин на земле давно вытащили аккумуляторы, запчасти, всё, что представляло какую-нибудь ценность, — но до его джипа никто не добрался.

— Думаешь, получится к нему прицепить трос лебёдки?

Он указывал на рекламный щит на стене здания. Тот располагался на некотором расстоянии перед джипом.

— До него метров пять, думаю. Твой трос рассчитан на сколько, девять тонн?

— У него диаметр полдюйма, прочность на разрыв — одиннадцать тонн, но на короткое время, думаю, выдержит даже больше. Она облегчена для лучшего пробега, — Чак задумался, считая в уме, — но с защитой на днище выйдет три тонны, может, с центнером.

— Должно хватить.

Я был единственным инженером в нашей компании.

Мой ход мыслей был таким: потенциальная энергия перейдёт в горизонтальное движение, и максимальное усилие возникнет в нижней точке движения маятника. Но он не начнёт раскачиваться, пока на платформе стоят задние колёса, и мы сможем ещё уменьшить радиус, сразу же подняв грузовик на лебёдке.

По моим расчётам, если мы будем крайне осторожны, сила, действующая на трос в нижней точке дуги, будет в пять раз больше массы грузовика. И в два раза больше, чем расчётная прочность троса. Но даже если он выдержит, рекламный щит может вырвать из стены посреди представления.

— Винс вызвался оседлать бычка? — спросил Чак, покачав головой. Мы встали под щитом.

Лучше всего, чтобы кто-то сидел в кабине и управлял лебёдкой. Так у нас будет больше шансов, а от успеха этой затеи зависели наши жизни. Можно, конечно, просто запустить лебёдку и отойти, но она могла заесть или вовсе сломаться. Я бы не решился на участие в таком родео, но Винс был куда увереннее в моих расчётах, чем я сам.

— А взамен мы отвезём его к родителям. Они живут где-то рядом с Манассасом, — кивнув, ответил я. — Я решил, что, в принципе, нам по пути.

Чак начал распределять обязанности, не отрывая взгляда от щита.

— Ты сходишь сегодня ночью ещё разок за продуктами, а я начну собирать вещи — всё, что получится унести.

Я достал телефон и проверил, нет ли новых сообщений. Даже здесь ловила mesh-сеть. Винс теперь работал за новым ноутбуком, но вернуть тысячи фотографий было невозможно.

Я начал писать Винсу, что его план действительно может сработать, но тут мне пришло сообщение.

— Нам нужно будет много воды, — продолжал Чак, — и…

— Завтра утром президент обратится к стране, — прочитал я вслух сообщение. — Его будут транслировать на всех радиостанциях. Нам наконец-то скажут, что происходит.

Чак медленно выдохнул.

— Давно пора.

Я убрал телефон в карман.

— А если джип не получится спустить, может, угоним какую-нибудь другую машину? Нам нужно выбраться из города.

— Как ни крути, а моя малышка — наш лучший билет до моего домика в Шенандоа.

В небе послышался протяжный гул, и мы отошли в сторону, чтобы было лучше видно. Гул нарастал, и неожиданно из-за крыш появился армейский грузовой самолёт. Трап был опущен, и из грузового отсека вытолкнули большой деревянный ящик.

Он начал падать, и над ним раскрылся парашют.

— Они сбрасывают припасы! — прокричал Чак и побежал, проваливаясь в снег, на Девятую авеню.

Я последовал по его следам.

Взглядом я следил за опускающимся грузом.

— Даже не знаю, радоваться или волноваться.

На землю опустился первый ящик, и вдруг, из ниоткуда, на него кинулись десятки людей.

— Давай, — он показал вперёд кивком головы, — может и нам чего перепадёт.

Он снял с плеча ружьё и побежал в толпу.

Я последовал за ним, качая головой.

День 20 — 11 января

— Ты знал, что мы единственные существа, на которых живут три вида вшей?

Я почесал голову.

— Нет, не знал, — теперь зачесалось плечо.

Винс осматривал свитер.

— Я смотрел документалку на Дискавери в прошлом месяце.

Все собрались в коридоре на речь президента, — её должны были транслировать в десять утра. Мы выключали керосиновый обогреватель по вечерам, потому что оставлять его на ночь было слишком опасно, и в коридоре ещё было прохладно.

Сейчас здесь было двадцать семь человек. Ирина и Александр охраняли пятерых пленников в своей квартире, с ними — нас было тридцать четыре, и все на нашем, шестом, этаже. Не считая девяти покойников на втором.

Бородины предложили запереть грабителей в своей спальне. Лорен хотела, чтобы они были как можно дальше от детей, но в наших условиях разумнее и безопаснее было держаться вместе. Мы больше не охраняли вход и лестницу — только наш конец коридора за баррикадой.

Ирина заверила Лорен, что ей не о чем волноваться. Если только дверь в спальню скрипнет, они тут же выстрелят. К тому же, спустя день-два, у пленников не останется сил для побега.

— Головные вши или лобковые — не так страшны, — начал рассказывать Винс, — но вот платяные, — он заметил вошь на свитере, поймал пальцами и продемонстрировал мне, — вот эти — настоящие гады. — И с этими словами раздавил её.