Кибершторм

Именно эта не подчиняющаяся командованию группировка вывела из строя генераторы и систему водоснабжения Нью-Йорка. Даже в обычных условиях это серьезно дестабилизировало бы ситуацию, однако «Кибершторм» стал катастрофой еще и потому, что совпал по времени с одним из самых сильных буранов в истории Новой Англии.

Миллионы атак проходили в киберпространстве каждый день – словно волны в океане. Рано или поздно – по законам теории вероятности – кибератаки складывались в нарастающую серию, точно так же, как – словно ниоткуда – появляются огромные волны.

Я стоял в приемной в окружении репортеров. Они пришли не ради меня – нет, они следовали за Винсом, одним из знаменитых создателей ячеистой сети, которая спасла бесчисленное множество жизней и помогла поддерживать порядок там, где другие меры уже не работали.

В сети были зарегистрированы миллионы звонков и сообщений с просьбами о помощи, а также сотни тысяч изображений. Теперь люди прочесывали эту базу, искали фотографии родных, пытались понять, что происходило, а власти с ее помощью выслеживали преступников. Винснет – так назвали сеть – еще действовала.

Вытащив несколько монет из кармана, я бросил их в автомат и выбрал латте.

Репортеры сами были частью проблемы – отчасти из-за них масштабы катастрофы стали ясны так поздно.

Когда связь прервалась, а на город обрушились бураны, репортеры не могли проникнуть в город. Поэтому Си-эн-эн и другие телекомпании разместили свои группы в пригородах и сообщали о том, что происходит там – но никто не понимал, что творится в Манхэттене.

Поэтому все знали, что Нью-Йорк испытывает проблемы, однако считали, что Манхэттен просто спит под снежным одеялом. О том, что произошла катастрофа, стало ясно, когда власти «временно» изолировали остров. Мир в ужасе наблюдал за тем, как люди замерзали или тонули, пытаясь перебраться через Гудзон и Ист-Ривер.

Я взял латте и подул на него, чтобы остудить.

Некоторые климатологи во всеуслышание заявляли о том, что эти бури вызваны изменением климата, что они, как и «Кибершторм», – тоже дело рук человека. И если виноваты все – значит, не виноват никто.

– Майк, все нормально?

Я поднял взгляд. Это был Винс. Его окружили репортеры, рядом стояла какая-то старушка.

– Да, просто задумался.

– Похоже, мы все сейчас задумались, – ласково сказала пожилая женщина.

– Майк, – произнес Винс официальным тоном, – позволь познакомить тебя с Патрицией Киллиэм. Она была моим руководителем, когда я писал диплом в массачусетском технологическом.

Я протянул ей руку.

– Очень рад. Винс много о вас рассказывал.

– Рассказывал… хорошее? – Она улыбнулась. Я знал, что ей уже за восемьдесят, однако не дал бы ей и шестидесяти. – Поздравляю с рождением малышки.

– Спасибо.

Руку мою она так и не отпустила.

– Надеюсь, ты не против, – продолжил Винс. – Патрисия приехала сюда всего на день, а я хотел представить вас друг другу.

– Я слышала о том, как вы использовали дополненную реальность в Нью-Йорке, – сказала Патрисия. – Потрясающе!

Я рассмеялся.

– В общем, идея-то Винса.

– Если не возражаете, я бы хотела как-нибудь об этом поговорить.

– С удовольствием.

– А давайте чуть позже? – Она засмеялась. – Я бы посмотрела на Антонию.

Я улыбнулся и кивнул в сторону коридора.

– Буду только рад.

4 июля

– Хочешь пойти в гости к дяде Винсу? – заворковал я, обращаясь к Антонии.

Она уставилась на меня и запихнула пальцы в рот.

– Значит, «да»?

Я рассмеялся и поднял ее, чтобы положить в слинг, висевший у меня на груди. Нам предстоит особенное событие: она, такая крошечная, сейчас впервые в жизни отправится гулять, впервые увидит Нью-Йорк. Мы дойдем до Центрального парка и посмотрим там праздничное представление в честь Четвертого июля.

Собрав Антонию, я немного постоял, прощаясь с жильем.

Подачу воды и электроэнергии в нашем районе восстановили через несколько дней после того, как мы уехали в Виргинию. Нам нужно было остаться, однако о том, что все наладится, говорили с самого первого дня. Мы не могли знать, когда именно это произойдет.

В Нью-Йорк мы вернулись в начале марта; снег уже стаял, и город полностью очистили от мусора.

Со стороны могло показаться, что ничего и не произошло.

Большинство жильцов нашего дома сумели выбраться из города до начала «осады». Вернувшись, они обнаружили что-то похожее на зону боевых действий; впрочем, порядок навели довольно быстро, двери и окна починили, и все заново покрасили. Люди практически с маниакальной настойчивостью стремились забыть о событиях недавнего прошлого. Родные Лорен даже наняли людей, которые убрали в нашей квартире и в коридоре. Когда мы приехали туда, все было как раньше.

Только Тони не было.

Я вздохнул и в последний раз огляделся. Скоро наше добро перевезут в новую квартиру на Аппер-Вест-сайд. Закрыв дверь, я постучался к Бородиным.

– А, Михаил, Антония, – тепло приветствовала нас Ирина. Александр сидел перед телевизором, но не спал, а улыбнулся и кивнул мне. – Пришли поесть?

– В другой раз. Хотел попрощаться и еще раз вас поблагодарить.

Они сторожили банду Пола до тех пор, пока пленников не забрал сержант Уильямс.