Кибершторм

Я побежал, спотыкаясь и скользя на снегу, и добрался до машины как раз в тот момент, когда в нее садился Винс. Чак придержал для меня правую дверь; я вскочил и задвинул ее за собой. Лебедка зажужжала, наматывая трос.

За рулем сидел Тони – напрактиковался водить джипы в Ираке. Он запустил двигатель и повернул голову.

– Готовы ехать?

– Готовы, – отозвался Чак.

Я затаил дыхание.

Тони резко дал вперед, и те, кто окружил машину, бросились врассыпную. Мы поехали по заснеженной улице, а люди стучали по окнам, умоляли нас взять их с собой.

Единственным препятствием на Гансвоорт-стрит оказался огромный – выше человеческого роста – сугроб на пересечении с Вестсайдским шоссе. Тони прибавил газу.

– Проедем, – тихо сказал Чак. – Держитесь крепче!

Внедорожник с хрустом врезался в сугроб, а затем пополз вверх. Я боялся, что мы вот-вот покатимся обратно… затем джип клюнул носом, набрал скорость на противоположной стороне сугроба и затормозил на расчищенном Вестсайдском шоссе.

Тони развернул автомобиль и поехал на север, к мосту Джорджа Вашингтона. Договорились, что сержант Уильмс встретит нас на юго-восточном углу центра «Джевит» и сопроводит до военного блокпоста.

– Давайте наденем защитные костюмы, – услышал я свой голос.

Люк сидел рядом со мной, пристегнутый ремнем; кажется, он был напуган. Посмотрев в прекрасные голубые глаза, я отстегнул его ремень и посадил сына себе на колени.

– В прятки поиграть хочешь?

У работников служб спасения не должно было быть детей – и чтобы проехать через блокпост, малышей следовало спрятать. Как запихнуть его в сумку? Мой разум воспротивился этой мысли, однако Лорен забрала Люка, целуя и его, и меня.

– Позволь…

Я нахмурился.

– Глупышка, я сделала для них кроватку. Одевайся.

Расстегнув ремень безопасности, я начал натягивать на себя желтый костюм.

Вдали возник мост Джорджа Вашингтона.

29-й день 20 января

– Угощайся.

Ирина протянула мне тарелку с дымящимся мясом. На плите стоял котел с кипящей водой. Я ошеломленно пошел к нему, запихивая в рот то, что лежало на тарелке. Из котла торчали кости, вокруг них яростно бурлила вода. Большие кости, слишком большие…

– Надо как-то выживать, Михаил, – безмятежно произнесла Ирина, помешивая содержимое котла.

В кладовке у нее за спиной кто-то сидел. Нет, не сидел. Стэн из банды Пола был разрезан поперек чуть выше пояса. Его невидящие, мутные глаза смотрели на меня.

Ручеек крови тек по полу, собираясь у ног Ирины.

– Если хочешь выжить, – сказала Ирина, помешивая кости, – проснись.

– Проснись.

Проснись.

– Милый, ты спишь, – сказала Лорен. – Проснись.

Открыв глаза, я понял, что все еще сижу на заднем сиденье внедорожника, укрытый одеялами. Было темно. Солнце только появилось на горизонте. В салоне горел свет, Сьюзи на переднем сиденье кормила Элларозу. Чак и парни стояли у машины и болтали, прислонившись к бетонному ограждению.

Я покрутил головой и застонал.

– Все в порядке? – спросила Лорен. – Ты разговаривал во сне.

– Да, нормально, просто заснул.

Видел сны о Бородиных.

Ирина и Александр, казалось, перешли в режим зимней спячки – мало двигались, ели свои сухари и добывали воду, сгребая снег с подоконников, но в основном сидели в гостиной с ружьем и топором в руках, охраняя пленников.

Узнав о том, что мы уезжаем, Ирина сняла с входной двери мезузу и отдала мне, наказав, чтобы я прикрепил ее на дверь дома, в котором мы поселимся. Тут я впервые увидел, как она спорит с Александром, и говорили они не по-русски, а на каком-то древнем языке – возможно, на иврите. Александр расстроился, ему не понравилось, что Ирина отдает нам мезузу. Я хотел отказаться, однако Ирина настояла.

Сейчас мезуза лежала в кармане моих джинсов.

– Где мы?

Мозг все еще перебирал события предыдущего дня.

Проезд через блокпост на мосту Джоржда Вашингтона прошел напряженно, однако в итоге почти разочаровал. Мы, как и планировалось, встретили сержанта Уильямса. Он прикрепил на бока внедорожника магнитные знаки полиции Нью-Йорка, и мы проехали сквозь толпу к баррикаде.

Ждать пришлось около часа. Наших имен изначально не было в списке, и в наших водительских правах стояли нью-йоркские адреса. Однако после недолгих препирательств и нескольких звонков в «Джевиц» нас в конце концов пропустили.

Лорен сделала кроватку из ящиков, положила в нее одеяла, и мы спрятали там Люка и Элларозу. Малышей вовремя накормили – хорошо накормили, – и они все это время спали.

– Мы на мосту у въезда на шоссе I-78, – ответила Лорен.

Вчера я, ослабевший, пребывал в оцепенении, хотя пытался улыбаться и выглядеть нормально. Я помнил, как попрощался с сержантом Уильямсом. Мы поехали по I-95, практически по единственному шоссе, которое по-прежнему расчищали, а затем к аэропорту Ньюарка. Вдали виднелся шпиль Эмпайр-стейт-билдинг, чуть дальше – Фридом-тауэр, а между ними – Нью-Йорк.

Я еще подумал: «Мы свободны», – а потом, наверное, заснул.

– В общем, я помню, как проехали блокпост. А что было потом?