Хвост Крокодила (СИ)

— Мне? Ничего! Меня возмущает сам факт! Возводить себе памятник при жизни на деньги налогоплательщиков. Чего она сделала такого, чтобы ставить ей монументы?

Белль попыталась вспомнить, но не смогла.

Сидеть дома крокодилу без соседки было тоскливо. О том, что он теперь живёт не один, напоминали все эти женские штучки, вдруг образовавшиеся на чердаке. Расчёска с тёмными волосами на краю ванной. Пачка прокладок в шкафчике у туалета. Пара тех расклеившихся туфлей при входе. Трусики, лифчики, разбросанные по постели вперемешку с его носками и труселями. Они всё время одевались в спешке, потому что всё время опаздывали.

Но вот по вечерам, когда никуда торопится нужды не было, крокодилу безумно нравилось наблюдать за тем, как Белль переодевалась. Снимала свой нелепый костюм, оставаясь только в майке и трусиках, и надевала одно из своих немногочисленных платьев. Всего-то три платья: синее, песочное и клетчатое. Синее крокодилу нравилось больше всего, но и надевала Белль его реже: нарядное, жалко. Когда же перед сном она раздевалась, медленно снимала это чёртово платье, крокодилу приходилось снова закрываться в туалете. Дрочить при соседке казалось чем-то неприличным, хотя они не раз видели друг друга голыми и даже мылись вместе. Не хотелось спугнуть. Что он будет делать, если она сбежит? Второй такой похожей на Белль в мире больше не существовало.

Поэтому каждый раз, когда он ловил себя на мысли, что сейчас завалит Белль на койку и случится непоправимое, он брал эту чёртову гармошку и шёл на улицу. В подземный переход или на вокзал. Раньше он часами торчал там просто так, чтобы найти Бея. Болтаться в людных местах стало основным хобби. Это потом он подобрал забытую кем-то на вокзале гармонь и кое-как разобравшись, как извлекать из неё звуки, придумал себе развлечение, чтоб не сходить с ума в одиночку в четырёх стенах. Он и в городе этом поселился только потому, что кто-то ему сказал, что Бей возможно отправился сюда. Наврал, наверное, а может, Бей здесь только проездом был.

Сегодня вожделение снова выгнало крокодила на улицу. У подземного перехода, где он играл, его привычно не замечали или кидали раздражительные взгляды.

— Отдохни, друг, — кто-то бросил горсть мелочи в шляпу. — Сходи выпей чего-нибудь. Слушать тебя невозможно…

Крокодил остановился ненадолго. Руки устали. На улице уже стемнело, зажигались первые звёзды и загорались фонари. Белль, наверное, сейчас снова читала, сидя в ванной. Крокодил опять растянул меха и стал бездумно жать на кнопочки и клавиши. Получилось даже что-то мелодичное, но следующий звук уже напоминал стон несчастного животного.

— Вот же сука. Снова ты здесь!..

…

Белль пряталась в тени за углом дома и наблюдала за Крокодилом. Его били. Сначала парень ударил его по лицу, а когда крокодил упал, отобрал гармошку и стал топтать её. Порвал меха. Крокодил кое-как поднялся и его снова ударили. Били по ногам, по рёбрам. Без разбору.

Белль всё стояла за углом. Не могла пошевелиться. Она было дёрнулась бежать, но её сковал страх. Огромный гоблин из кошмара убивал её крокодила.

— Почему он не отбивается? Он ведь такой сильный! Крокодил, встань, пожалуйста! Защищайся!

Крокодил не мог её слышать.

— Сука! Я тебе говорил, больше здесь не появляться? Старый ты урод! Я тебе ноги переломаю! Будешь тут на коляске милостыньку просить!..

Белль представила крокодила на коляске, и ей стало больно, как будто это её били по рёбрам. Бездействие крокодила разозлило её. Она не помнила, чтобы когда-то злилась, но чувство показалось знакомым. Злость была полезна, позволяла сделать то, на что она никогда бы не решилась.

Белль подбежала к монстру и изо всех сил толкнула в грудь. И, хотя он только на шаг отступил, Белль не собиралась сдаваться.

— Это ещё что?! — гоблин протянул руку, чтобы отодвинуть полоумную. — Ах ты сука кусачая!

Следующий удар оглушил Белль так, что в глазах потемнело. Все звуки заглушил пронзительный писк. Половина лица горела и не шевелилась. Белль вдруг поняла, что лежит на асфальте, рядом с крокодилом. И крокодил, странно посмотрев на нее, достал из-за пояса что-то блестящее - не ложечку, как она ожидала, а небольшой и острый даже на вид ножик, который всадил в грязный ботинок.

Монстр, наверное, закричал от боли, Белль не слышала, в голове всё ещё громыхала кровь. Она смотрела на крокодила, на его жуткие глаза, кровь, капающую из разбитого носа, и понимала, что, когда он вытащит этот нож, гоблин уже не сбежит от него.

— Я позвонила в полицию! — прокричала Белль, не слыша себя. — Они сейчас приедут!

…

— Ты в порядке? — спросил крокодил, когда монстр, припадая на ногу, скрылся в подземном переходе.

Ножик крокодил обтёр о штаны и спрятал за пояс. Он попытался встать, но снова повалился на бок, держась за колено.

— Я нормально. Тебе надо вызвать скорую.

— Не надо. Не люблю больницы. И копов. Нужно скорее убираться отсюда…

— А вдруг у тебя нога сломана?

— А вдруг единороги существуют! — только фыркнул он, морщась от боли. — Белль, поверь мне, как только я окажусь дома, всё будет в порядке. Поможешь мне подняться?

— Хорошо.