Хуже всех

Но вот тут-то и проявилась Володина правота. Опытный чиновник чувствовал и прогнозировал опасность заранее. Нельзя было останавливаться и называть любезные ответы отписками. До меня доползла информация, что в результате работ по перекладке телефонных кабелей на санаторской территории всех сторонних абонентов отключают. А все сторонние – это я, как оказалось, и есть. Других-то не оказалось. Словом, попал мой кабель на вражескую землю. Нашли, гады, как побольнее укусить. Оставить меня без телефона и Интернета. Страшная кровная месть!

К вечеру после серии переговоров я получил заверения от связистов и нового санаторского руководства, что никто не собирается лишать меня связи. Во всяком случае, в ближайшем и обозримом будущем. Особенно приятным и доброжелательным показался мне руководитель связного узла. Поделился я этим впечатлением со своей старой приятельницей, работавшей некогда вместе с ним.

– Скажешь мне свое впечатление после третьей встречи, – загадочно произнесла она.

Утром следующего дня телефон замолчал.

* * *

Описание метаний в глухом ватном пространстве безответственности может служить предметом отдельного повествования. Я писать об этом не слишком хочу. Противно. Спасла меня, однако, поддержка, оказанная моими Интернетными соратниками по писательским организациям и клубам. Узнав о бедственном положении, товарищи (многие из которых – господа) закидали администрацию электронными письмами в мою защиту. Особенно действенным, как мне представляется, было послание бывшего соотечественника, романиста из Америки, в котором он ссылался на личное знакомство с президентом Бушем и грозил московскому региону международным конфликтом по поводу прав человека. Вечно ему буду благодарен!

Угроза затяжного международного конфликта привела к тому, что в выходной (!) день в мой дом протянули новый кабель, не забыв, естественно, содрать за него изрядную, сумму. Тут, кстати, и пришлось снова встретиться с руководящим связистом, который избегал меня все эти дни, как чумного спидоносца. С органичной для любого столоначальника наглостью, он пожурил меня за то, что я посмел выражать свое недовольство на стороне, а не воспользовался неотъемлемым гражданским правом умолять его нижайше и коленопреклоненно, создавая должный антураж в приемном помещении и возле оного. Встречаться с ним в третий раз мне уже не хотелось, а говорить, собственно, было не о чем. Читаем классику. Там все описано. Вскоре я получил несколько вышестоящих писем в ответ на Интернет-экспансию, в которых сообщалось, что районная и областная власть никакого влияния на телефонные узлы не имеют, ибо те являются самостоятельными коммерческими, автономными и акционерными организациями. Что хотят, то и делают, иными словами. Можно, дескать, отказаться от их услуг, если не устраивают.

Нет, надо было все-таки дать испить тогда водички вождю мирового пролетариата в нашем поселке, потому как все больше и больше начинают нравиться мне его самое первое, октября семнадцатого года указание по поводу вокзалов, почты, телеграфа и телефона. Банковские офисы игнорировали, а вот телефонные станции революционными матросами укомплектовали.

– Барышня, Смольный, плиз! – захотелось прокричать в трубку.

* * *

По рекомендации Володи и в рамках требований неписанного бюрократического кодекса я продолжал утомительную переписку с инстанциями. В свободное время, которого оставалось совсем немного, удавалось иногда написать один-другой рассказик.

Шли пасхальные дни. Выглянув в окошко, я увидел нашу по обычаю загаженную улицу с жалкими остатками забора, вдоль которого что-то косолапо передвигалось. Пригляделся и узнал санаторскую завхозиху. «Благословляйте проклинающих», – выкатилось из памяти нечто, сугубо христианское.

– Угу, – сказал я себе и начал было благословлять, но скоро понял, что получается не совсем то. Вторая попытка оказалась удачнее, поскольку удалось скомкать первое же слово в безобидный «блин». Блин комом. Благословение никак не вырисовывалось.

«Ничего, – подумал я, – потренируюсь и выскажусь по-божески, по-христиански, как положено. К Рождеству, например. Раньше, пожалуй, не успею без срывов фразу отработать».

За спиной что-то чирикнуло. Приехала почта из Интернета. Истово замигал на экране красный прямоугольник, сигнализирующий о прибытии очередного вируса. Не забывают обо мне в Сети.

– Будем лечиться, – сказал я монитору, мысленно благословив отправителя в жесткой форме.

На душе потеплело…

Собака на любителя