Хтоны Книга Вторая Не дай ему родиться

Майя осторожно прокралась мимо дверей спальни, надеясь, что мать спит и разговор можно будет отложить. В ее душе царил полнейший беспорядок. А тут еще целая куча пропущенных звонков от Дэна. Боже, у нее нет сейчас никакого желания с ним разговаривать. Даже нет сил написать ему сообщение.

– Майя, – тихо позвал ее голос матери, – это ты?

– Да, мама, – она зашла в комнату и села на кровать.

– Я что-то весь день лежу и встать не могу, – пожаловалась мать.

Майя молча погладила ее по голове.

– Вы нашли ее? – спросила мать.

– Да, – кивнула Майя, прикусив губу, чтобы не разреветься.

– А где она? – снова спросила мать и отвела глаза, боясь услышать ответ, который и так был заранее ей известен.

– Она в морге, мама, – выдавила из себя Майя.

– Я так и знала, – горестно прошептала мать. – Мы все это знали.

– Да, – кивнула Майя.

– Ее убили? – она подняла строгие глаза на Майю.

– Почему ты так думаешь? – слабо запротестовала Майя. – По всему видно, что это самоубийство.

– Майя, – слабая рука матери накрыла ее ладонь, – не скрывай от меня ничего, пожалуйста.

– Хорошо, мама. Давай дождемся результатов расследования, – твердо пообещала Майя.

Тетя Марина подавлено молчала, привыкая к мысли, что Веры больше нет. Майя тоже молчала, не находя слов, которые могли бы принести облегчение и хоть как-то утешить их осиротевшие души. Горе утраты болезненными толчками билось в ее сердце, но она уже брала себя под контроль и душила боль безжалостной логикой существования. Ей нельзя распускать нюни. Мама больна, и никто не сможет позаботиться о ней, кроме нее.

– Давай я покормлю тебя, – мать попыталась приподняться на локте и снова бессильно опустилась на подушку и грустно прошептала, – Совсем нет сил подняться.

– Мам, ты лежи. Я сама покушаю. Тебе принести что-нибудь, – встревоженно вскочила с кровати Майя.

– Нет, я ничего не хочу. Хотя, может, стакан воды, – немного подумав, кивнула мать.

Пройдя на кухню, она первым делом открыла окно, впуская в дом свежий воздух. Ей было трудно дышать. Казалось, что в квартире душно от поселившихся в ней тяжелых мыслей.

Надо заниматься похоронами, а Майя ни черта не понимает в этих делах. Первым делом, наверное, нужно связаться с дядей Петей. Сообщить, что Вера умерла. Он должен приехать. Иначе какой же он после этого отец, если не приедет.

Она долго стояла перед раковиной и тщательно перемывала стаканы. Квартира была съемная, и Майю постоянно преследовало ощущение, что посуда недостаточно чистая. Она понимала, что это не так, но все равно каждый раз, прежде чем использовать чужую посуду, Майя открывала кран и бесконечно долго лила горячую воду.

Все. Нужно взять себя в руки. Иначе Дэн будет ругаться из-за счетов за коммуналку.

Нестерпимо хотелось курить. Вообще-то Майя не курила. Так баловалась иногда с девчонками. Но сейчас желание ощутить руках тонкую трубочку сигареты и втянуть терпкий дым сводило ее с ума.

У Дэна наверняка лежит где-нибудь заначка. Нужно будет проверить кухонные шкафы.

Пошарив на верхних полках, которыми они обычно с матерью не пользовались, Майя нашла полпачки «Парламента».

Наполовину высунувшись из окна, чтобы дым, не дай бог, не проник на кухню, она втянула в себя первое облачко. С непривычки закашлялась и затушила окурок. Что за глупости? Зачем ей понадобилась сигарета?

Майя раздосадовано сплюнула неприятное послевкусие в раковину. Долго полоскала рот и мыла руки.

– Мам, вот твоя вода, – она вошла в комнату и протянула матери стакан.

– Спасибо, девочка моя, – прошептала мать и всхлипнула. – Одна ты у меня осталась.

Майя, как в детстве, залезла на кровать и легла рядом с матерью, обнимая ее застывшими от нервного напряжения руками. Они уже начинали засыпать, когда хрупкую тишину разорвала настойчивая трель дверного звонка.

Майя удивленно села на кровати. Затем перелезла через мать и побрела к двери, которая звала ее к себе глухим стуком. Кто-то нервно тарабанил по металлической поверхности и непрерывно трезвонил в звонок.

– Иду, иду, – громко сказала Майя, чтобы за дверью перестали шуметь.

Она, не глянув в глазок, открыла дверь. На пороге стоял Дэн.

– Почему ты не отвечаешь на мои звонки? – сердито спросил он с порога. – Ты видела, сколько у тебя пропущенных звонков? Ты соображаешь, что ты делаешь?

– Зачем ты шумишь? Мама отдыхает, – устало сказала Майя

– Да ты понимаешь, что я сорвался из командировки? Думал, что с тобой что-то случилось, – Дэн практически кричал.

У Майи начинала жутко болеть голова. То ли от усталости, то ли от того, что она не была готова к разборкам с Дэном. Наверное, он был последним человеком, кого она хотела сейчас видеть.

– Пожалуйста, не кричи. У меня сильно болит голова, – попыталась она уйти от скандала.

Он затих на минуту, внимательно осматривая ее лицо, которое покрывала неестественная сероватая бледность. Впадины темных кругов, синеющих под глазами. Взлохмаченные волосы, которые явно не расчесывали с самого утра.

Его Майя никогда не позволяла себе так ужасно выглядеть. А эти пыльные пятна на одежде? И еле слышный запах табака.

– Майя, ты что, курила? – удивился Дэн.