Хрустальный ключ

— Позвонила к отцу на работу, — продолжала Ольга Дмитриевна. — Так и так… «Требую, чтобы ваша дочь ходила в школу пешком.» Он отвечает: «Это вас не касается!» Я говорю: «Сообщу в вашу организацию. Ваши барские привычки, конечно, уже не переделаешь, а дочь портить не позволю!» Разъярился: «Какое право вы имеете меня оскорблять? Я член партии. Депутат!» «Прекрасно! — говорю ему. Я тоже член партии. Депутат. Выходит, мне легче будет против вас действовать…» и положила трубку.

Зоя Павловна засмеялась. Улыбнулась и Ольга Дмитриевна. Хмурость с ее лица постепенно исчезала.

— Поглядим, что выйдет…

— Ольга Дмитриевна! Я пришла насчет сбора дружины, — сказала вожатая. — Где будем проводить? Какой порядок примем?..

21

В субботу Ксюша, как обычно, приехала домой. Вечер прошел в беседе с мамой и ребятами. Утром девочка помогла матери по хозяйству, а затем собралась в лес одна.

Накануне Прасковья Михайловна предложила ребятам написать сочинение о самом интересном, что увидели и узнали они за лето.

И Ксюше надо было все хорошо обдумать.

Что было самым прекрасным из того, что она увидела летом? Ну конечно, Хрустальный ключ и Светлый бор!

Ксюша задумчиво шла травянистой дорожкой через молодой соснячок. Мысленно она опять перенеслась в тот августовский день, когда они, уже перебравшись через болото, все углублялись в лес…

— Вот и Светлый бор! — сказала тогда бабушка.

Удивительным был этот бор! Могучие сосны поднимались здесь не густо, давая друг другу вдоволь солнца и света. Вырастали они коренастыми и сильными. Земля меж их узловатых толстых корней была покрыта светлым мхом. От этого в бору казалось еще светлее.

Никогда не видела Ксюша такого бора!

В ее воображении еще теснились волшебные образы сказа, который она услышала от бабушки. Поэтому и Светлый бор вдруг обернулся в ее глазах огромным залом дворца. Стройные золотистые колонны сосен подпирали своими кронами потолок, выложенный ясным голубым камнем. И бело-серые мхи расстилались меж колонн, как пушистые нарядные ковры, в которых мягко тонула нога. Там и тут рубинами горели гроздья спелой костяники.

Вправо от дороги показалась большая прогалина. Бабушка свернула туда, дошла до конца прогалины, где сбежалась семья мохнатых сосенок и остановилась. Скидывая лямки короба, она сказала:

— Ну, вот и добрались. Снимай котомку, Ксюша. Сложим сейчас все наше добро тут вот, сосенкам под караул.

Анисья Кондратьевна выложила на холщовое полотенце пироги с луком, с картошкой. Плотно поели, запили уже согревшейся в бутылке ключевой водой. Бабушка, поднявшись, осмотрелась, На сухом склоне, недалеко от камня, постелила свою теплую кофту и прилегла, положив голову на руку.

— И до чего хорошо в лесу!

— Ох, хорошо-то, хорошо, — вздохнула Матвеевна, — а вот попадешь в незнакомое место, да потеряешь дорогу, тогда небо с овчинку покажется. Я один раз, девчонкой еще, плутала в лесу, так он мне, ох, каким неприветливым показался.

Она закончила еду, убрала остатки, стряхнула в стороне крошки с полотенца и, вернувшись к бабушке и Ксюше, тоже стала примащиваться, чтобы соснуть.

— А ты, Ксюша, одна отсюда выбралась бы? — спросила Анисья Кондратьевна. — Как пошла бы?

Солнце давным-давно перевалило за полдень. Ксюша примерилась, вспомнила утреннее наставление бабушки.

— Сейчас солнце у нас сбоку, слева, — вслух рассуждала девочка. — Идем мы на запад. Обратно, выходит, надо идти на восток. Солнце будет у меня с правой руки… А если вечером пойдем к ключику, солнце будет в спину светить…

Анисья Кондратьевна кивнула головой: правильно, внучка судит. Помолчали. Потом бабушка заговорила неторопливо, раздумчиво.

— Кто лес хорошо знает, тому никакие страхи в голову не полезут. Мне, правда, ни разу не приходилось плутать. Какая ни на есть зацепочка всегда найдется. Да и вдруг бы я день или два ходила, — лес накормит и напоит, с голоду умереть не даст.

— А что тут есть? — удивилась Ксюша. — Одни ягоды…

— И до ягод можно пищу найти. В некоторых местах щавель растет, лук дикий. А иван-чай видала? Высокий, малиновым цветом цветет? Он еще на пожарищах часто растет, на порубках. У иван-чая корневища едят, вкусом они сладковатые. Цветы в лесу растут — саранки. У них луковицы едят и сырые, и печеные. Лопухи большие знаешь? Корни их толстые, сочные, тоже есть можно. А там грибы пойдут, синявки и красавки. Недаром они сыроежками зовутся. Их можно есть сырыми. Невкусные только, без соли, — бабушка на миг остановилась. И тут, видно, пришла ей в голову другая мысль. — Много в лесу есть растений ядовитых. Уж если ты их плохо знаешь, — лучше не пробуй. А еще лучше, — она усмехнулась — в лесу не плутать, тогда и не придется траву есть.

Слушая бабушку, Ксюша прилегла около нее на своей фуфайке…

И сейчас, остановившись на небольшой полянке, девочка кинула на землю фуфайку и уютно устроилась на ней.

Как хорошо лежать в лесу на траве и следить за белыми облаками, лениво скользящими по голубой воде неба! Будто льдины плывут. Только не холодные льдины, а теплые. И мягкие, как снег.