Читаем Хрустальное яблоко полностью

Невероятно, но на перроне их поджидал Бренц – он даже не решился уехать и стоял у вагона, замерев, словно суслик. Должно быть, все увиденное произвело на него поистине неизгладимое впечатление.

– Ты не заслужил жизнь, – брезгливо сказал Цесаревич, – но я все же отпущу тебя, чтобы ты рассказал всем и каждому в вашей паршивой наемной банде, как кончают свою жизнь те, кто поднял руку на землянина. Если это повторится еще раз, мы уже не будем наказывать. Мы будем карать. И мне плевать, сколько ваших законов мы при этом нарушим. Советую вам – всем – хорошо запомнить это. Это – первое предупреждение. Второго – не будет.

Игорь, помогавший идти Андрею, на миг задержался около бандита. Если честно, он хотел коротко поблагодарить. Но Бренц буквально отшатнулся от мальчишки.

Кажется, Игорь внушал ему страх едва ли не больший, чем взрослые земляне.

* * *

В посольстве мальчишек встретил Макаров. Они уже успели умыться и оделись как положено, но все равно он смотрел на них так брезгливо, словно оба были голыми и вдобавок испачканными чем-то очень неприятным.

– Вы сняли комбрасы. – Голос полковника был сухим, безличным. – Сняли вопреки совету, фактически прямому приказу.

Мальчишки переглянулись и опустили головы. Оба молчали.

– Вы знаете, что мы стараемся не унижать телесными наказаниями тех, кто перешагнул за порог тринадцатилетия, – жестко продолжал Макаров. Мальчишки не видели его глаз, но ощущали взгляд, как ощущают близость раскаленной печи. – Как правило, юные дворяне не подают к такому поводов. Но вы вели себя как пятилетние дети. Даже не младшие лицеисты. Поэтому и накажут вас как маленьких детей, но с учетом… биологического, – слово прозвучало презрительно, – возраста. Игорь Сурядов.

– Я, – Игорь поднял голову.

– Десять ударов.

– Есть десять ударов, господин полковник.

– Андрей Ворожеев.

– Я, – Андрей тоже выпрямился.

– Пятнадцать ударов.

– Есть пятнадцать ударов, господин полковник.

– Вы согласны с наказанием?

– Да, согласен, господин полковник.

– Можете объяснить, почему вы получите больше, чем Сурядов?

– Образ действий Сурядова, – ответил Андрей, – без приложения к общим обстоятельствам отвечает высшим стандартам поведения дворянина, господин полковник.

– Не совсем… отвечает высшим стандартам. Иначе было бы пять. Но в целом вы правы. Идите.

– Господин полковник, – вмешался Игорь, – я не согласен с неравенством наказания.

– Вот как? – Макаров посмотрел с интересом. – Должен сказать, что в любом случае количество ударов, назначенных Ворожееву, я не снижу.

– Что ж, тогда добавьте мне, господин полковник, – спокойно предложил мальчик. – За неполное соответствие стандартам.

Несколько секунд полковник рассматривал своих стоящих плечом к плечу подопечных в упор. Потом кивнул:

– Хорошо. Пятнадцать ударов каждому. Идите и закончите с этим поскорей.

* * *

Последний раз Игоря наказывали физически почти три года назад. Он даже не ожидал, что начнет так бояться, и от мысли, что он боится – стало смешно, а веселье прогнало страх.

– Кстатиииии! – вдруг протянул полковник. – К вам тут еще двое присоединятся…

В помещение вошел ван Карьйо, за которым гордо шагали двое англосаксов – точнее, швед Вальтер Оскенштерн и… Игорь хмыкнул – и Дик Шелтон. Оба напоминали героев, идущих на расстрел. Этому не соответствовало лицо ван Карьйо – явно ироничное.

– Вот. – Макаров указал подбородком на гостей. – Шелтон, вот объясните мне то, что вы уже объясняли своим руководителям: как вам пришла в голову мысль угнать челнок и отправиться на поиски Игоря?

– Охтыоп! – вырвалось у Андрея. Игорь тоже удивленно воззрился на Дика. Тот процедил надменно:

– Мы поменялись клинками. Может быть, господин полковник, в Русской Империи это просто традиция. Но у нас это клятва. Клятвы мужчины выполняют. Или умирают, стараясь выполнить. Я не жалею о сделанном и готов принять наказание. И мне кажется, что Сурядов сделал бы то же самое, случись что-то со мной.

– Не задумываясь, – твердо и искренне сказал Игорь, хотя, честное слово, еще минуту назад и правда не задумывался – не задумывался ни о чем таком. Шелтон наклонил голову.

– Ну а вами что двигало, Оксенштерн? – усмехнулся ван Карьйо. Швед выше поднял сильный, уже совсем мужской подбородок:

– Я побратим Ричарда с пяти лет, и это знают все. – Его заметный акцент в русском языке был жесток и резок. – Отец проклял бы меня и прогнал бы прочь из дома плетью, узнай, что мой брат отправился на опасное дело, а я остался глазеть на свой номер.

– С тем их и бери, – удовлетворенно заключил Макаров. – Ладно, пусть идут получать свое.

– Марш, – вальяжно махнул рукой ван Карьйо. Англосаксы синхронно повернулись и вышли плечом к плечу, прямо отмахивая рукой и высоко поднимая колени.

<p>14. Признание</p>

На сей раз помощник генерального комиссара выглядел несколько… озадаченным, так, пожалуй, можно было сказать. Не озлобленным, как отчасти ожидал Цесаревич – нет, именно озадаченным, как любой человек, столкнувшийся с чем-то непонятным.

– Меня прислали заявить вам протест, – начал он, – но я не стану этого делать, – с ходу начал он.

Перейти на страницу:

Похожие книги