Читаем Хрущев полностью

Однако Хрущев превосходил его по многим пунктам. Будучи партийным лидером, он мог использовать в своих интересах аппарат партии, авторитет которой после смерти Сталина значительно укрепился. Он расширял свое влияние, назначая членами ЦК местных партийных боссов 89. Маленков был выше его в интеллектуальном и культурном отношении, однако как личность — совершенно бесцветен. Хрущев, в противоположность ему, производил впечатление открытого, бодрого жизнелюба, энергичного и практичного руководителя, готового встретить любой вызов с открытым забралом. Геннадий Воронов, первый секретарь Читинского обкома, с удовольствием вспоминал о встрече с этим «открытым и прямым» человеком, «возродившим ленинские нормы в партийной жизни». Иван Бенедиктов, впоследствии выступавший против Хрущева, одобрительно отзывался о его «природном остроумии и находчивости, крестьянском юморе и смекалке, способности проявлять инициативу и привлекать на свою сторону людей любого типа…». Александр Шелепин позже слышал от старших товарищей по Президиуму рассказы о том, как «демократично» держался Хрущев в эти годы, «прислушивался к мнению товарищей, уважительно к ним относился. Часто воскресные дни члены Президиума ЦК, секретари ЦК КПСС проводили с ним на государственной даче, под Москвой, вместе с семьями. Почти ежедневно вместе обедали в Кремле, здесь иногда решались текущие вопросы, в том числе и важные» 90. Даже Молотов признает, что Хрущев «много ездил на места, он бывал в колхозах, совхозах. Он сам бывал среди ходоков очень часто, и в этом его не упрекнешь, он как раз в этом отношении имеет положительное качество. Везде бывал — в котельной и конюшне, не в этом дело. Конечно, он встречался больше, чем Ленин, чем Сталин, с простыми крестьянами и рабочими. В наиболее простой обстановке. Нельзя отрицать. Его и меньше стеснялись, его считали своим, народным» 91.

Помимо энергии и личного обаяния, был у Хрущева и еще один козырь — компрометирующие документы, извлеченные из сейфа Берии. Маленков сумел завладеть «признанием» Ежова, сделанным незадолго до казни и обращенным против него; однако «доказательства» того, что он якобы организовал заговор с целью убить Кагановича, ему уничтожить не удалось 92. Сам Хрущев уверял, что даже не читал эти документы; но новый глава КГБ Иван Серов, конечно, читал 93.

Центральным пунктом программы Маленкова были предложенные им реформы сельского хозяйства. В августе 1953 года он предложил сократить налоги, повысить государственные закупочные цены на сельхозпродукты и поощрять развитие индивидуального крестьянского хозяйства, обеспечивавшего страну значительной долей овощей и молока. Эти меры завоевали широкую популярность; в деревнях до сих пор помнят тогдашнюю поговорку: «Пришел Маленков — поели блинков» 94. Он отменил добровольно-принудительное распространение облигаций государственного займа.

Кроме того, Маленков заигрывал с интеллигенцией. Как уверяет его сын, именно по его инициативе полотна импрессионистов, долгое время скрывавшиеся в запасниках музеев, снова были выставлены на всеобщее обозрение. Maленков просил ведущих экономистов предлагать более широкие экономические реформы и спрашивал у ведущих ученых их мнение по поводу положения дел в науке; последние нелицеприятно отзывались о Лысенко, биологе-шарлатане, которого Хрущев поддерживал до самого конца своего правления 95.

Как для Хрущева, так и для Маленкова основным препятствием на пути реформ представлялся сформированный при Сталине пропагандистский образ внешнего мира. Если капиталистические страны — непримиримые враги СССР и новая мировая война неизбежна, едва ли Советский Союз может позволить себе сокращение вооружений или снижение бдительности во внутренних делах. Маленков выступил против этих тезисов, настаивая, что «в отношениях СССР с другими государствами нет таких спорных вопросов, которые нельзя было бы решить мирными средствами», и что ядерная война уничтожит не только капитализм, но и «мировую цивилизацию» 96.

Хрущев никогда не был идеологом, однако «вольнодумство» Маленкова вызывало у него такой же протест, как и попытки последнего укрепить государственную бюрократию за счет партийного аппарата. В ноябре 1953 года Маленков обвинил высших партийных чиновников в коррумпированности и пригрозил вывести органы государственной власти из-под их контроля. Его речь была встречена «гробовой тишиной»: на лицах слушателей «недоумение было перемешано с растерянностью, растерянность со страхом, страх с возмущением». И тогда раздался из президиума голос Хрущева: «Все, конечно, верно, Георгий Максимилианович. Но аппарат — это наша опора». И зал взорвался восторженными аплодисментами 97.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии